Лонг-Айлендский серийный убийца: Охота матери за справедливостью (2021)

Линда Гэррити, 47 лет, водитель школьного автобуса из Массейпики, каждое утро заваривает кофе в треснувшей кружке с надписью *«World’s Best Mom»*, прежде чем листать папку с фотографиями дочери — Эмили, чье тело нашли в 2010-м среди кустарника у Ок-Бич. В полицейских отчетах пишут «несчастный случай», но Линда хранит окровавленный шарф, найденный за два квартала от мотеля *«Sunset Inn»*, где Эмили встречалась с парнем в ночь убийства. Детектив Мартинес, с жевачкой за щекой, вяло тыкает в карту Лонг-Айленда: «Мы проверили все камеры у шоссе 27». Линда бросает на стол распечатку звонков с телефона дочери — незнакомый номер с кодом 631, который обрывался за час до смерти. «Вы закрываете глаза, потому что им удобнее видеть мёртвых, чем виноватых?» — её голос дрожит, когда она замечает, как Мартинес прячет под бумагами пачку *Marlboro* — тех же, что валялись возле шарфа.

Запах плесени в комнате мотеля (номер 214) смешивается с ароматом старой пиццы, когда Линда находит под ковриком ключ от склада в порту Амагансетта. Там, среди ржавых якорей, она обнаруживает женские ботинки, перевязанные рыболовной леской — как у жертв 2012 года, чьи дела слили в архив. Подруга Карен, парикмахер с Третьей авеню, приносит газету с заметкой о стройке у парка Джонс-Бич: экскаватор выкопал кости в пластиковом мешке. «Они копали не там», — бормочет Линда, сравнивая почву на фото с грязью под ногтями Эмили. Ночью, в гараже, она рисует маркером связи между подозреваемыми: владелец лодочного магазина Томми Шоу, его алиби на день убийства разваливается, когда Карен вспоминает, как видела его рыжий пикап у лесопилки. Звонок в 3:14 — тишина, потом скрип двери. Линда хватает ножницы со стола: «Если я остановлюсь, они сотрут её как опечатку».