Фабрика Кукол (2021)

Лейла, девятнадцати лет, с рыжими волосами до плеч, в засаленном комбинезоне, каждое утро протирала шестеренки на заводе в пригороде Бристоля. Ее друг Элиас, двадцатидвухлетний механик с шрамом через левую бровь, чинил конвейер, лязгающий как стая голодных птиц. В обеденный перерыв они сидели на ржавой пожарной лестнице, делились сэндвичами с тунцом. «Опять третью смену отменили, — бормотал Элиас, выковыривая крошки из облупившейся термокружки. — Говорят, в цеху №4 нашли куклу с человеческим зубом в грудной клетке». Лейла прятала под подушкой в общежитии тетрадь с зарисовками механизмов — ее мать, умершая от силикоза, когда-то учила ее чертить карандашом с серебряным наконечником.

В пятницу, после смены, Лейла прокралась в архив за цехом упаковки. На полках, пахнущих машинным маслом и плесенью, она нашла папку с пометкой «Проект 11/67» — внутри лежали фотографии девочек в одинаковых платьях, их лица повторяли черты кукол из новой партии. В воскресенье утром Элиас вскрыл замок на складе сырья: мешки с синтетическими волосами были набиты обрывками газет 1983 года. «Кто-то давно здесь хоронил истории», — прошептал он, пока Лейла щупала пальцами шов на стене, за которым слышался гул, похожий на дыхание. В кафе на Харрингтон-стрит официантка с куклой-протезом вместо левой руки положила Лейле в чашку кофе записку: «Не верь тем, кто говорит через вентиляционные решетки».