Кисло-сладкая любовь (2020)

Адити, 24 года, моет пол в чайной лавке возле рынка специй в Мумбаи, когда Радж, парень в выцветшей футболке с краской на рукавах, задевает ведро. Жидкость с куркумой льется на ее сандалии. «Ты вообще смотришь, куда идешь?» — хрипит она, вытирая тряпкой желтые пятна. «Прости, я… просто хотел сделать ту стену менее серой», — бормочет он, показывая на бетонный забор с полустертыми буквами «Смерть корпорациям». На следующий день он возвращается с баллончиком, рисуя поверх надписи малиновые цветы, похожие на огненные шары. Адити бросает ему пакетик с имбирным чаем через приоткрытое окно: «Чтобы не упал с лестницы. И так уже ведро разлил».

За углом, в кафе с пластиковыми стульями, подруга Адити, Мэган, красящая ресницы между клиентами в салоне «Лотос», сплетничает: «Он же рисует на стенах как пятилетка. Ты с ним осторожнее». Адити щупает потрескавшийся подол сари, вспоминая, как Радж вчера пытался стереть краску с ее ногтя тряпкой, смоченной в ацетоне. «Твои цветы похожи на кляксы. Кто так рисует?» — говорит она, глядя, как он добавляет к граффити синие прожилки. «Это абстракция. Ты просто не понимаешь», — бросает он, но через час возвращается с коробкой расфасованного чая для лавки. Брат Адити, Анураг, инженер-строитель, застает их за разговором у парка с облупившимися качелями: «Папаша будет против этого… художника». Адити молча поправляет платок на плече Раджа, запачканный в ультрамарине.