Жизнь моей дочери (2019)

Анна Шульц, медсестра из берлинской клиники «Шарите», каждое утро оставляет дочь Лизу у соседки Фрау Вебер перед школой. В их однокомнатной квартире на Шпреевальдштрассе вечно не хватает места: коробки с архивными бумагами отца Лизы, Макса, стоят под раковиной, а на двери детскими мелками нарисованы кошки. "Почему папа не заберёт их?" — Лиза тычет пальцем в коробки за завтраком. Анна отводит взгляд, поправляя заколку в волосах: "Он… занят новой работой в Дрездене". По вечерам Лиза тайком берёт ключ от подвала — там, среди ржавых велосипедов, она нашла старую камеру «Практика» с плёнкой, где Макс смеётся в парке Гёрлицер.

Конфликт вспыхивает, когда учительница Лизы, фрау Беккер, звонит Анне: девочка на уроке истории нарисовала тюремную решётку вместо замка Нойшванштайн. "Он сидел в том же месте, да?" — Лиза бросает на стол распечатку из интернет-кафе на Вильгельмштрассе: статья 2014 года о аресте хакера Максимилиана Шульца. Анна давит на педаль мусорного ведра, выбрасывая пустые бутылки от микстуры: "Ты не понимаешь контекста". Но когда Лиза включает найденную в подвале кассету с голосом отца — "Прости, я не мог рискнуть вашей безопасностью" — Анна разбивает чашку с цикорием, признаваясь: их переезд в 2016-м был не из-за работы, а из-за побега от суда.