Калигула (1 сезон)

Такуя, младший клерк из токийского офиса *Mitsuhama Bank*, ежедневно давился конвейерной лапшой из автомата на восьмом этаже. Его стол упирался в стену с треснувшей розеткой, откуда свисал шнур старого факса. «Снова перепутал цифры в отчете, Харуно-сан?» — усмехнулся сослуживец Огава, поправляя галстук с пятном от кофе. В тот же вечер Такуя получил письмо с печатью деревни Сиракава: дед, которого он видел лишь на фото в альбоме, оставил ему полуразрушенный дом. На вокзале Нагоя он купил банку горячего *Royal Milk Tea* и сел в автобус с выгоревшей обивкой. В доме пахло сырой глиной и прогорклым маслом — под половицей нашел железную коробку с ключом от сарая и потрепанной запиской: *«Не открывай колодец»*.

В сарае Акира, парень из местного магазина *100-yen*, помогал разбирать ящики с ржавыми инструментами. «Твой дзю-дзин здесь до сих пор ходит», — бросил он, указывая на заросшую крапивой яму за домом. Ночью Такуя наткнулся на дневник деда с рисунками масок и списком имен: *«Судзуки, 12 лет, забрали на церемонию»*. В пять утра скрип разбудил его — через щель в сёдзи мелькнула тень в соломенной накидке. У колодца он нашел окровавленный ноготь. «Они не любят чужих, — Акира стоял на пороге с ножом для разделки рыбы. — Но без жертвы дождь не пойдет». Погоня через затопленные рисовые чеки закончилась у старой школы: внутри, среди разбитых парт, висели гирлянды из костей птиц. Когда Такуя упал в колодец, фонарь выхватил лицо деда — его мумия в ритуальной маске *хёотоко* лежала на камне с вырезанным знаком *«ину»*.