Дольше века (1 сезон)

Знаешь, есть такие истории, которые будто царапают душу. Вот как этот старик Клим Андреевич — ветеран, прошедший ад, а в девяносто третьем его мир рушится потихоньку. Представь: 9 мая, георгиевские ленточки, фронтовые сто грамм… А вокруг — молодёжь, которой всё равно. Слушают вполуха, смеются сквозь рассказы про блиндажи и атаки. Для них война — как чёрно-белая хроника, пыльная и неживая.

А потом его внук, Андрей, родная кровь, на глазах у всех ветеранов выпаливает: «За великую Германию!» Даже если шутил — прикусил бы язык, чертяка. Клим-то застыл, будто ножом по сердцу. В глазах у старика — не гнев, а такая пустота…

Ночью он написал письмо — кривыми буквами, чернила размазаны. Не проклятия, нет. Что-то вроде: «Прости, не смог научить». А потом выстрел. Тихо, без пафоса.

Андрей потом нашёл потрёпанный дневник в комоде. Страницы пахли порохом и землёй — не метафора, реально пахли. Читал и плакал: оказывается, дед подорвал эшелон с немцами, а сам чуть не сгорел в танке. И ещё — про брата, которого расстреляли свои же за попытку дезертировать… Всю правду, которую Клим глотал годами.

Странно: после этого Андрей будто поседел в двадцать лет. Теперь каждый май он ходит к памятнику — не с друзьями, один. Стоит, шепчет что-то в мокрый гранит. Может, извиняется? Или просто пытается услышать в ветре эхо того самого выстрела…