Мелюзга (2004)

Представь себе такую глушь в российской глубинке XIX века — снега по крыши, до ближайшей дороги три дня на санях, а вокруг только бесконечная белая равнина. Вот в этой замерзшей сказке и коротают дни фельдшер Смирнов да учитель Астеин. Два интеллигента, как островки в океане сугробов. То крестьян с лихорадкой лечат, то ребятишкам буквы в головы вбивают. Делают, вроде, дело нужное… Но знаешь, как это бывает? Каждый день — как под копирку. Утро, снег хрустит под валенками, вечером самовар гудит, да разговоры о том, о сём. И так из года в год.

Иногда кажется — весь мир сузился до этой избы. Даже смешно: в Петербурге-то, поди, балы да театры, а у них — вон та же мышь за печкой опять шуршит. Смирнов, бывало, вздохнет, глядя в заиндевевшее окно: «А ведь мог бы в городской больнице служить…» Астеин в ответ шуткой отбрешется — мол, тут хоть звезды по ночам видишь, не то что в каменных джунглях. Но в тишине-то оба понимают — болтаются меж «надо» и «хочется», как маятник.

И всё бы ничего, да только эта вечная зима будто гипнотизирует. Привыкаешь к спячке, к бесконечным сумеркам между днем и ночью. Пока однажды не понимаешь, что опасность-то подкрадывается не со стороны леса, не от волков… А откуда её вообще ждешь, когда кругом — тишина, белая и обманчивая, как саван.