Версия (2007)

Знаешь, иногда жизнь преподносит такие сюжеты, что голливудские сценаристы отдыхают. Вот смотри: обычный рейс из Африки в Штаты — а наутро человека как ветром сдуло. Анвар, египтянин с типичной для таких историй печатью «террорист» на лбу. Его жена Изабэлла — та вообще огонь: представь, просыпаешься, а вместо мужа — тишина, звонки в посольства, пустые глаза чиновников. И эта адская мысль: а вдруг он сейчас где-то там, где стены кричат от боли?

А Дуглас из ЦРУ… Ну тот ещё тип. С одной стороны — правила, протоколы, «не наше юрисдикция, мэм». С другой — видишь, как у него пальцы дрожат, когда он листает досье. Может, впервые за десять лет карьеры задумался: а что, если парень и правда ни в чём? Но эта система — она как бетонная стена: попробуй пробить, когда сверху приказ «выбить признание любой ценой».

Ты только вдумайся: секретные тюрьмы за океаном, где часы остановились. Там не спрашивают «как дела» — там ломают. Не знаю, что страшнее: физическая боль или эта игра в кошки-мышки, когда тебе месяцами твердят, что ты виновен, пока сам не начинаешь в это верить. Изабэлла же метается между яростью и отчаянием — она готова нырнуть в самое пекло, лишь бы услышать его голос. А вокруг — ни единой зацепки, только шепотки в коридорах власти да леденящий душу вопрос: «А если он уже мёртв?»

Вот так и живём — в мире, где исчезнуть проще, чем потерять ключи от квартиры. И главный выбор — до конца биться за правду или смириться, что машину не остановить. Лично я бы, наверное, рвала на себе волосы… Или собрала бы волю в кулак — как они.