Сын Вавилона (2009)

Знаешь, иногда кино цепляет так, будто тебе в грудь запустили кирпич, а ты даже не понял, откуда он прилетел. Помню, как смотрел историю про эту бабушку с внуком — они шастали по пустыням Ирака, будто тени, искали кого-то, кто, скорее всего, уже давно… ну, ты понимаешь. Но они не сдавались. И ты сидишь, смотришь на эти высохшие от солнца лица, на руки старухи, дрожащие над старой фотографией, и думаешь: «Боже, как вообще люди через это проходят?»

А этот мальчишка… Глаза как у затравленного зверька, но упрямство — будто весь ад ему нипочем. Помню, как он носился по разбомбленным улицам, а камера дрожала, словно снимал кто-то из последних сил. И знаешь, что самое страшное? Не взрывы, не трупы — а тишина. Эти долгие паузы, когда они просто сидят у костра, и ты слышишь, как трещит пламя. Будто сама земля хочет что-то сказать, да не может.

После фильма я час ходил по квартире, как зомби. Чай остыл, сообщения не отвечал — просто не мог выкинуть из головы кадр, где они стоят на фоне гор, такие крошечные против этого бескрайнего неба. Как будто сама вселенная над ними издевается: «Ищите, конечно, только вряд ли что найдете». А потом вдруг осознаешь, что это не выдумка — где-то прямо сейчас кто-то так живет. И от этой мысли мурашки по коже.

Честно, я до сих пор не решил — стоит пересматривать такое или один раз хватит на всю жизнь. С одной стороны, как ножом по душе. С другой — иногда надо, чтобы тебе напомнили: мир куда сложнее, чем кажется из окна маршрутки. Фильмы-то такие… они не развлекают. Они будят что-то глубинное, от чего потом неделю не можешь отдышаться.