Без семьи (2000)

Знаешь, есть такая история — про странного бродягу Виталиса. Ну, тот тип, который с шармом старых цыганских сказок: плащ в заплатках, фокусы из карманов сыпятся, а за спиной вечно будто ветер странствий свистит. И вот как-то раз он натыкается на Рэмми — парнишку-сироту, который глазёнками аж проваливаешься, как в колодец. Ну, думаешь, классика: старик-наставник да юный подопечный, песенки под шарманку, смешные сценки на площадях... Ан нет!

Тут тебе не просто «О, счастливые скитальцы!». Рэмми-то — словно фонарь с трещиной: светит ярко, да внутри что-то гложет. То ли вздрагивает от каждого шороха, то ли в толпе кого-то высматривает. А Виталис? Тот вообще загадка: то смешит народ до колик, то вдруг замолкает, смотрит куда-то за горизонт — будто сам от себя бежит.

И всё бы ничего, да только зритель постепенно чувствует — что-то нечисто. То тень мелькнёт за поворотом, то в кабаке шепчутся за спиной. А потом бац! — выясняется, что наш милый Рэмми кому-то костью в горле стоит. И не абы кто, а какой-то граф-паук с поместьем размером с город! Честно, я до сих пор мороз по коже от той сцены, где Виталис внезапно хватает мальчишку за руку: «Бежим, сейчас!» — и они ныряют в темноту, а за спиной уже топот...

Вот ведь загвоздка — как эти двое, такие хрупкие против всей этой графской махины, умудряются не просто выживать, а ещё и смеяться? То ли Виталис знает что-то такое, чего мы не понимаем, то ли Рэмми вовсе не таков, каким кажется... А ты сидишь, щелкаешь семечки (метафорически) и думаешь: «Ну давайте, раскрывайте уже карты!». Но история тянет интригу, как канатоходец — верёвку над пропастью. И чертовски жаль, что экран гаснет, когда самое интересное начинается.