Наш малыш (2023)

Лиам, 32 года, менеджер в лондонском кафе «Bitter Bean», каждое утро размораживает бутерброды для клиентов, пока его жена Эмили, студентка-заочница, пытается успеть на автобус №207 до колледжа. Их сын Оливер, 1,5 года, разбрасывает мюсли по кухне в съемной квартире на Baker Street — крошки застревают в складках синего комбинезона с динозаврами. «Ты видел его соску?» — Эмили рыщет по ящикам, переворачивая пачку чая «PG Tips». Лиам молчит, выковыривая засохший йогурт из клавиатуры ноутбука — вчера Оливер устроил «эксперимент» во время Zoom-созвона с поставщиком кофе.

В четвертой серии Эмили пропускает экзамен по экономике — Оливер температурит, а аптека «Boots» на углу закрыта на ремонт. Лиам, отпросившись с работы, бежит через Гайд-парк с пакетом замороженного горошка вместо жаропонижающего. «Это не смешно, — шипит Эмили, заворачивая лед в полотенце с Микки-Маусом. — Твой босс опять грозился увольнением?» Соседка снизу, миссис Харрис, 68 лет, стучит шваброй в потолок: Оливер колотит пластмассовым молотком по полу, повторяя за ритмом джаза из её старого проигрывателя. К финалу серии Лиам находит соску — она прилипла к подошве его оксфордских туфель, купленных ещё для собеседования в банке, от которого он отказался из-за графика «до шести».