Клиника доктора Бака (2024)

В старом кирпичном здании на окраине Чикаго, за треснувшими плитками регистратуры, доктор Эван Бак каждый день принимает пациентов с хроническими болями. Его медсестра Карла, в мятом голубом халате, перебирает пустые флаконы с обезболивающим. «Кончился морфин. Опять», — бросает она, закусывая резинку для волос. В углу администратор Дерек, бывший юрист с татуировкой змеи на шее, громко стучит по калькулятору: «На прошлой неделе украли три аптечки. Если не поднимем цены, закроемся к зиме». Бак молча поправляет очки — под левой дужкой след от починки суперклеем. Дома его ждет сын-подросток Лео, который раскладывает пазлы на полу кухни, игнорируя холодный ужин в микроволновке.

После взрыва газовой трубы в подвале клиники (Дерек находит обгоревший ярлык с логотипом фармкорпорации «Vexor») Бак начинает прятать пациентские карты в металлический ящик из-под инструментов. «Они хотят землю, а не наших стариков», — шепчет он Карле, пока та перевязывает ожог на его ладони. Лео в это время рисует маркером на стене спальни повторяющиеся спирали — последний психолог говорил что-то про сенсорную перегрузку. Когда Бак пытается убрать рисунок, сын впервые за год кричит: «Не трогай!» На следующий день доктор меняет замки в клинике, но находит в почтовом ящике фотографию Лео, идущего из школы. В финале сезона он ставит кровать в процедурном кабинете — спать будет здесь, пока не закончит судебные бумаги против «Vexor».