Салемские хроники (2025)

В старом доме на Эссекс-стрит пахнет пылью и засохшими травами. Эбигейл, дочь местного кожевенника, нашла в подвале материнский дневник, спрятанный под половицей. Листая пожелтевшие страницы, она бормочет отрывки заклинаний, а на столе у нее разложены засушенные летучие мыши и корень мандрагоры. Ее сосед, Джон Хоторн, сын констебля, замечает странные перемены: вода в колодце у их дома стала горькой, а у соседской коровы пропало молоко. «Твоя мать не умерла от лихорадки», — говорит он Эбигейл, пока они чистят рыбу на берегу. В это время в таверне «Громовое кресло» судья Хоуторн допрашивает старую вдову Марту, сжимая в руке тряпичную куклу, найденную у нее в соломенной постели.

Констебль Пратт каждое утро обходит дома, внося в свой потертый блокнот имена тех, кто не явился на утреннюю молитву. В доме священника Париса его дочь Бетти прячет под юбкой мешочек с вороньими перьями и шепчет незнакомые слова, глядя в запотевшее оконное стекло. На лесной прогалине Эбигейл и Джон роют яму, чтобы спрятать дневник, когда на них натыкается служанка Титюба с окровавленными руками — она закапывала мертвую ворону. «Они уже знают», — только и говорит она, глядя на огни в окнах домов внизу. Тем временем, вдова Марта, запертая в амбаре на окраине, царапает на стене гвоздем имя Эбигейл, пока ее муж Гудвин ломает дверь топором, крича, что видел, как тень от ее рук тянулась к потолку.