Соль и камфара (2025)

В Мумбаи живет Адира, химик-перфекционист. Ее квартира напоминает лабораторию: склянки с эфирными маслами выстроены по росту, а на кухне всегда пахнет мятой и сандалом. Ей поручают срочный проект в парфюмерной компании, и в команду буквально втискивается Арадж, новый менеджер. Он — ее полная противоположность: в его документах перемешаны кофейные пятна и черновики, а главный аргумент в споре — «Так чувствуют люди, Адира, а не ваши пробирки!». Их столкновение начинается с мелочей: он постоянно передвигает ее образцы, а она по утрам застает его за своим столом, жующим паратху. «Ты не можешь просто взять чужой стул», — говорит она, сдерживая раздражение. «Он не чужой, он самый удобный. И на нем пахнет лавандой, это успокаивает», — парирует он, даже не отрываясь от телефона.

Их вынужденное сотрудничество переходит грань во время командировки в Ути. Застряв на старой плантации жасмина из-за ливня, они обнаруживают, что их «война» — лишь поверхность. Адира, разбирая чемодан, роняет фотографию матери, которую та держала в парфюмерной книге. Арадж поднимает ее и молча смотрит на снимок. «Она научила меня различать запахи до того, как я выучила алфавит», — тихо говорит Адира, и это первый раз, когда она не говорит о нотах или формулах. Он, в свою очередь, признается, что его хаотичность — следствие долгого бегства от отца, который хотел видеть его бухгалтером, а не «нюхачом». Взаимные упреки сменяются долгими разговорами в пустом цехе по переработке цветов, где пахнет влажной землей и увяданием. Возвращение в Мумбаи уже не означает возвращения к прежним ролям. Адира позволяет ему оставлять кружку на своем чертеже, а он, входя в лабораторию, первым делом ищет ее взгляд, а не отчеты.