Зайон (2024)

Лиз, с залысинами на висках от постоянного стресса, собирала разлитый чай с линолеума на кухне своей хрущевки в районе Зайон, когда в ванной снова заперлась ее дочь Мари. «Выпусти меня, мам. Я хочу посмотреть на дронов», – голос девочки был приглушен дверью. Лиз вытерла руки об джинсы и не ответила. На улице, за окном, тень Эйфелевой башни ломалась на баррикадах из перевернутых мусорных контейнеров. В её наушнике приглушенно трещала рация: «Жак, ты на посту? Прием».

А в гараже на окраине, куда Лиз приехала по этому тревожному вызову, Жак курил, глядя на опечатанный грузовик с бельгийскими номерами. В фургоне, под брезентом, оказались не контрабандные сигареты, а десятки титановых цилиндров с голубоватой жидкостью внутри. «Это не наше, Лиз. Это даже не из нашего века», – прошептал Жак, сбрасывая пепел на цементный пол. Он протянул ей смятый паспорт на имя Курта Ван дер Хауса, машиниста из Антверпена, датированный... 2147 годом. Лиз медленно подняла глаза от документа к темным окнам гаража, за которыми уже маячили тени в касках.