В прибрежном городке Санта-Лучия пятнадцатилетняя Лиза роется в сундуке умершего деда, находя потёртый дневник с зарисовками механических птиц. На полях — координаты: «44°34' с.ш., 9°01' в.д. — вход под колоколом». Её сосед, рыжий Марко с вечно запачканной мазутом курткой, замечает: «Опять твои призраки? Давай проверим эти цифры до того, как дождь смоет дороги». Они крадут лодку Марчелло, местного рыбака, чей запах солёной рыбы и вина преследует порт каждое утро. В бухте
В небольшой деревне под Сиеной местный аптекарь Риккардо Бьянки находит в старом сундуке письма XIX века. В них монах-францисканец упоминает клад с золотыми флоринами, зарытый под часовней Сан-Лоренцо. Риккардо уговаривает брата Марчелло, учителя истории, помочь с поисками: «Ты же знаешь каждый камень в округе. Проверим — если ничего нет, вернёмся к рецептам и учебникам». Ночью они копают в склепе, натыкаясь на кости в истлевшей рясе. Вместо монет — медная шкатулка с картой, где отмечен колодец
Лиза притащила чемодан с оторванной ручкой на окраину Сант’Анджело — деревушка вроде тех, где даже церковные колокола звенят сипло. Трактирщик Карло, вытирая кружку грязным фартуком, бубнил: «После заката тропу к часовне не топчут. Там земля… не для живых». Она рассмеялась, но к вечеру всё равно полезла в гору, спотыкаясь о корни. В полуразрушенной часовне нашла потёртый дневник с рисунками — обнажённая девушка, козлиная голова, даты обрядов. На последней странице — имя «Маргарита Вискарди,
Марта, рыжеволосая пианистка из Милана, приезжает в деревню Санта-Лучия реставрировать орган в полуразрушенной церкви. Её встречает дон Винченцо, священник с дрожащими руками, который шепчет: *«Звоните в колокол, если услышите шаги в подземной часовне… там, где алтарь покрыт копотью»*. По ночам Марта находит у дверей куклы с выколотыми глазами, а в старом пианино — записку с цифрами *17.03.1945*. Местный пастух, Луиджи, приносит ей сыр с можжевельником и предупреждает: *«Не ходите к озеру после
Лиза, 28 лет, работает в маленькой библиотеке на окраине Рима, раскладывает потрепанные детективы по полкам. Ее сестра Мария, 25, целыми днями красит клиенткам ногти в салоне на Виа-Венето — запах лака въелся в кожу, оттирает ацетоном. Снимают квартиру на третьем этаже в доме с треснувшим балконом: Лиза копит на ремонт в жестяной банке из-под печенья, Мария тратит зарплату на туфли и вечеринки. «Ты как старая тетка!» — кричит младшая, когда Лиза отказывается одолжить ей деньги на кожаный
Марко торопливо затягивал сигарету у киоска с газетами на углу via Roma. Его друг Лука, облокотившись на потрёпанный мопед Piaggio, смеялся: «Вчера ты проспал встречу с Франческой. Она грозилась бросить тебя в фонтан, как туристов». За спиной у них маячил бар «Il Gabbiano», где Сильвия, сестра Марко, мыла стопки, громко ругаясь с пьяным рыбаком из-за разбитого бокала. К вечеру вся компания собиралась в гараже за автосервисом Отторино — там на ящиках из-под апельсинов валялись схемы подпольного
Франко, детектив с потрепанным блокнотом в кармане кожаного жакета, каждое утро начинал с эспрессо в кафе на углу Виа-дель-Говерно-Веккьо. Его напарник Лука, вечно опаздывающий и жующий круассан, находил его там: «Опять труп нашли у Кампо-деи-Фьори. Рыбаки кричат, что пахнет хуже тухлых мидий». В кармане жертвы — чек из антикварной лавки на Виа-Джулия и обрывок газеты с загадочными цифрами. Сильвия, подруга Франко из архивного отдела, разбирала бумаги за стопкой папок: «Здесь не даты…
Марко, бармен с улицы Сан-Бьяджо, заметил Алису в третий раз за неделю. Она сидела у окна, перебирала салфетки с выцветшими рекламами ликёра, прятала лицо под чёрной шляпой. «Ищете кого-то?» — спросил он, вытирая стаканы полотенцем с пятнами от кофе. «Моего брата, Луку, — голос дрогнул. — Он исчез после доставки груза в порт». Она достала медальон: на потёртой меди — дата *12.09.1987* и буква **V**. За дверью бара гудели мопеды, пахло жареными каштанами из ларя напротив. На складе возле рынка
Лука, в потёртой майке с выцветшим логотипом «Peroni», разливает апероль шприц под стойкой бара, пока Сильвия, его сестра, протирает пластиковые столики тряпкой, пахнущей рыбой. «Опять немец оставил два евро на чай — как на такси», — бросает она, закатывая глаза. Их пляжный бар «Sole Mare» в Римини забит шезлонгами до краёв, а Чезаре, морщинистый рыбак с трубкой, сидит у причала, рассказывая туристам про шторм 1968 года. Туристка Марта в соломенной шляпе пялится на Луку, заказывая третий мохито