Аида работает переводчицей при нидерландском контингенте войск ООН. Её муж и сыновья живут в Сребренице, где их жизни под угрозой из-за непрекращающегося конфликта. Несмотря на усилия международных сил, обе стороны игнорируют ультиматум ООН, и Аида осознаёт, что голубые каски не смогут остановить надвигающееся кровопролитие. Используя своё положение и доступ к инсайдерской информации, Аида решает взять судьбу своей семьи в свои руки. Она тщательно планирует каждый шаг, анализируя передвижения
Представь: туманное утро над каналами Амстердама, вода отражает серое небо, будто сама река затаила дыхание. В таком городе легко поверить в легенды. Вот и Лиза, переехавшая сюда из провинции, сначала смеялась над историями о призраке в старом замке на окраине. Но потом начала видеть её — девушку в платье XVII века, с лицом, скрытым вуалью, и руками, испачканными чем-то темным. «Галлюцинации от недосыпа», — убеждала себя Лиза, пока однажды та не появилась прямо у её окна, прошептав: «Они снова
Лина, 23 года, чинит велосипедную цепь в гараже отца под Утрехтом, когда находит в ящике с инструментами потрепанный дневник с эскизами птицы, напоминающей фрагменты витража из собора Святого Бавона. На странице 47 — карта Фландрии с пометкой *"De vlam dooft nooit"* ("Пламя не гаснет"). Её сосед Йорис, студент-архивовед, разбирает записи: «Здесь не про искусство. В 1943 году кто-то прятал части механизма… Возможно, часовни в Брюгге?» Утром Лина, не выключив кофеварку,
Знаешь, есть такой тип — Артуро, называет себя свободным художником, но по-моему, он больше похож на анархиста с кисточкой. Говорят, вся Европа о нем трещит: то музей оккупирует с перформансом про «искусство вне рамок», то банкирам спать не дает своими соцсетями, где клеймит корпорации. А ещё он в Копенгагене целую коммуну раскрутил — сборище таких же идеалистов, готовых ради идеи хоть стену голыми руками ломать. Европол, конечно, уже зубами скрипит — собирают на него досье, а он им как в нос