Жители захолустного бразильского поселения Бакурау живут размеренной и неприметной жизнью. Недавно всем селом они похоронили старейшую жительницу, и теперь каждый возвращается к своим повседневным заботам. Иногда сюда заезжает диджей, который показывает видеоролики, наполняя вечер досугом. Порой появляется представитель местной власти, призывающий голосовать за него на предстоящих выборах, стараясь заручиться поддержкой сельчан. Однако спокойствие поселения вскоре нарушает тревожное событие.
Домработница Вал, проведя многие годы в Сан-Паулу, всё это время была вдали от своей дочери Жессики, которую оставила в штате Пернамбуку. Наконец, она получила стабильную работу и смогла обеспечить себе и дочери будущее. Однако, несмотря на профессиональные успехи, её не покидает чувство вины за вынужденное расставание с семьёй. Каждый день она вспоминает о времени, которое упустила, видя, как Жессика росла без её участия и поддержки. В параллель с этим, Вал стала неотъемлемой частью семьи
Рита, с потрескавшимися от отбеливателя пальцами, развешивала простыни в прачечной на Rua Augusta. Клаудия, её соседка с третьего этажа, ворвалась с пачкой выцветшей джинсовой ткани под мышкой: «Слушай, старуха Фернанда из пекарни платит вдвое за штопку скатертей. Делим пополам?» Через три дня они шили ночами на кухне Клаудии, где лампочка мигала в такт жужжанию машинки Singer 1968 года. Деньги прятали в жестяную банку из-под кофе Nescafé — до утра, когда хозяин прачечной, сан-Паулулу, вычел из
Карлуш, 27 лет, моет полы в кафе на окраине Сан-Паулу, когда к нему подсаживается немка в потрёпанной кожаной куртке. «Ты похож на парня с фото из Монтевидео», — бросает она, доставая снимок 1989 года, где его отец стоит рядом с уругвайским рыбаком. Карлуш крадёт из кассы 200 реалов, садится на автобус до Порту-Алегри, но на границе с Уругваем его останавливает полиция — в рюкзаке находят пачку писем на немецком. «Это не моё», — бормочет он, но офицер с татуировкой змеи на шее вырывает листок:
Ох, представляешь — пропал ребёнок, а вокруг всё как в душном театре абсурда. Родители, Сильвия с Бернарду, мечутся: то в истерику, то в ледяное спокойствие впадают. А эта Роза... Ну та самая, с которой Бернарду умудрился закрутить романчик в электричке — даже смешно, правда? Типа, серьёзный мужчина, а встретил любовницу между остановками «Рабочая» и «Центральная»! Но вот что цепляет — Сильвия-то Розу знает давно! Встречаются на рынке, болтают о погоде, а та даже бровью не ведёт, что спит с её