Копенгаген, 1910 год. Молодая фабричная работница Каролина, отчаявшись найти выход из своего трудного положения, устраивается на работу к Дагмар. Каролина беременна, и отец ребенка оставил её одну. Она мечтает дать своему будущему ребенку шанс на лучшее будущее, ведь сама живет в бедности. Отчаявшись, она принимает решение отдать малыша в приемную семью. Услышав, что Дагмар может помочь с поиском таких семей, Каролина надеется на её поддержку. В отчаянной попытке избежать нужды, Каролина
1950-е годы стали временем перемен, когда мир оправлялся от Второй мировой войны. В попытке заполнить нехватку персонала, больницы начали принимать мужчин на позиции медсестер. Эрик и Анна вошли в число первых студентов в новой совместной медицинской школе, где мужчины и женщины учатся бок о бок. Но их путь был далёк от простого. От студентов до пациентов – далеко не все были готовы принять эти новшества. Консервативно настроенные коллеги враждебно реагируют на изменения, а пациенты смотрят на
Ларс Микельсен, замкнутый сотрудник министерства иностранных дел, каждое утро покупает *tebirkes* в пекарне на Vesterbrogade, прежде чем сесть на велосипед до здания посольства с выцветшим флагом на фасаде. В пятницу, разбирая архив в подвале, он натыкается на фотографию 1987 года: его покойный отец в форме морского офицера стоит рядом с мужчиной в чёрном плаще — лицо замазано чернилами. «Почему ты никогда не рассказывал?» — бормочет Ларс, сжимая в кармане потёртый компас, подарок отца на
Эмиль, пятнадцатилетний парень из приморского городка Гримсби, каждое утро чинит сети в сарае за домом, пока его мать Лена разливает эль в «Кривом якоре» — пабе с липкими столами и запахом жареной рыбы. Отец Карстен, капитан траулера «Морская ведьма», неделю не выходит на связь после шторма в Северном море. В порту Эмиль натыкается на Мэйв, рыжую девчонку в рваном дождевике, которая торгует контрабандными сигаретами из Дании. «Твой старик лазил не туда, — бросает она, разглядывая царапину на
Эмиль, 12 лет, копался в подвале старого дома в Орхусе, когда нашел ржавый кулон с рунами. "Выглядит как хлам", — пробормотал он, но спрятал находку в карман джинсов. На следующий день на уроке географии кулон засветился, а одноклассница Лива, тыкая карандашом в контурную карту, прошипела: "Твой рюкзак жужжит!" Вечером в парке возле замерзшего фонтана кулон вырвался из рук Эмиля, выцарапав на льду слово *"Skjult"*. Из тумана возник силуэт девушки в плаще из птичьих
Знаешь, как бывает — живешь, кажешься себе таким идеальным, а потом бац! И понимаешь, что забыл самое важное. Вот как этот пианист, Цеттерштрём. Годами в Нью-Йорке блистал, а вернулся в Копенгаген — и будто пустой. Все эти аплодисменты, слава… А внутри — дыра. Как будто кто-то вырвал страницы из его же жизни. И ведь смешно: он-то думал, что бежал от скуки, а оказалось — от себя. А потом эта случайная встреча. Проводник из «зоны» — места, о котором шепчутся, но в которое не верят. Ну типично,