Пять попыток сказать самое важное, через немоту и страх быть непонятым. Пять шагов к самому себе, преломляясь в отражениях самых близких людей. Каждый вдох — это шаг вперёд, преодоление пустоты и страха смерти, стремление к любви и её обретению. Герои истории разные, но их объединяет одно желание: быть услышанными и принятыми такими, какие они есть. Они идут по своим путям, сталкиваясь с собственными демонами, сомнениями и болью. Кто-то борется с внутренними барьерами, кто-то — с внешними
Марина, библиотекарша из подмосковного Чехова, каждое утро заваривала чай в потрескавшемся эмалированном чайнике, пока Сергей, ее муж-дальнобойщик, копался в двигателе «Газели» во дворе. «Опять масло менять придется, — бросил он, вытирая руки промасленной тряпкой. — С премии в этом месяце — ноль». Она молча кивнула, разглядывая трещину на подоконнике — отсыревшие обои пустили желтые пятна после ливней. Вечером, возвращаясь с работы, она заметила слабый свет в окне заброшенной дачи на
Лера, менеджер в рекламном агентстве на Тверской, каждое утро толкается в метро с стаканчиком чёрного кофе. Макс, гитарист ночного клуба «Грунт», просыпается в обед в съёмной однушке у станции «Войковская», заваленной пепельницами и нотами. Их пути пересекаются в «Буше» возле Пушкинской — Лера торопится на встречу, Макс ковыряет круассан. «Эспрессо уже три раза пролили, — бросает он бармену, — или вы тут только макароны продавать умеете?» Лера замечает его гитарный чехол с наклейкой «Кино»,
Петр, 14 лет, в рваных кедах и с рюкзаком, зашитым изолентой, копался в гараже деда под Новосибирском. Нашел коробку с радиодеталями и потрепанный дневник отца-геолога, пропавшего три года назад в алтайских горах. "Опять эти схемы? Хватит маяться!" — кричала бабушка из кухни, стуча скалкой по тесту. В дневнике — координаты точки "Х-17" и зарисовки странных механизмов, похожих на шестерни из бронзового века. Петр украл ключи от дедового "Урала", привязал к багажнику
Представь парня с фотоаппаратом — типичного творческого мятежника, который уверен, что через обнажёнку и постановочные кадры сможет докопаться до людских страхов. Ну, знаешь, эта вечная игра в «я-декадент-с-глубокой-душой». Только вот Егору быстро надоели эти наигранные позы и фальшивые вздохи моделей. Захотелось настоящего адреналина — щелкать камерой, когда у человека в глазах не игра, а настоящая паника. И ведь полез, как вор в ночь, туда, куда не стоило. А параллельно — девчонка Саша. Та
Владимир Разлогов — ну, казалось бы, у человека жизнь как из глянцевого журнала: бизнес крутит миллионные сделки, рядом Марк Волошин, заместитель да друг со времён, когда оба на лекциях конспекты друг у друга списывали. Да и в личном плане — не провал: с Глафирой, женой нынешней, души не чает, а с бывшей, Мариной (актрисой, между прочим!), даже после развода кофе раз в месяц пьют. Ну, идеал, да? Только вот жизнь, как обычно, любит подкинуть сюрпризов. Просыпаешься как-то утром под трель
Знаешь, есть такие истории про наш брат из глубинки — не гламурные мегаполисы, а вот эта серая обыденщина, где время будто застряло в луже после дождя. Двое парочек — Ванька с Машкой, Костик с Анькой. Их мир крутится вокруг бутылки обмылка, вонючих сухарей из ларька, дешёвой колбасы, которая пахнет картоном... Ну и, конечно, постельных дел — их там столько, что хоть календарь веди. А юмор? Да его и нет, если честно. Сидят, смотрят друг на друга стеклянными глазами — как будто жизнь выпили из