В реке провинции Мантуя обнаружено безжизненное тело молодой девушки по имени Анжелика. Ей было всего семнадцать лет, когда какой-то неизвестный варварски оборвал её жизнь. Жуткое убийство потрясает весь город, и особенно затрагивает прокурора Елену Герру. В процессе расследования она с ужасом осознаёт, что между ней и жертвой существует какая-то связь, усиливающая её личную вовлечённость в это дело. Обвинение в убийстве падает на Линду Монако, женщину с сомнительной репутацией. Чтобы защитить
История карьеры знаменитого футболиста Роберто Баджо полна драматизма и напряжённых моментов. Его дебют на футбольной арене был непростым, сопровождаясь множеством испытаний и трудностей. Несмотря на выдающийся талант, Баджо часто сталкивался с серьёзными конфликтами с тренерским составом, что не раз ставило под угрозу его карьеру. Однако его упорство и страсть к игре позволяли ему преодолевать любые препятствия. Баджо стал символом профессионализма и целеустремлённости, оставив неизгладимый
Астольфо, 42 года, архивист в муниципальном хранилище Турина, неделями перебирает коробки с налоговыми декларациями 1970-х. В пятницу, за час до закрытия, между папками с делами о банкротстве текстильной фабрики он находит конверт с выцветшей фотографией: женщина в красном платье стоит у фонтана Пьяцца-Сан-Карло, лицо почти как у матери, исчезнувшей в 1985-м. «Это же твоя Лучана?» — Марчелла, коллега с сиплым голосом от сигарет, тычет в снимок облупленным ногтем. Астольфо замечает на обороте
Андреа, мелкий вор с татуировкой якоря на запястье, врезается в рождественний базар Турина на раздолбанном фургоне, украшенном гирляндами. Его ловит комиссар Ливия Россо — рыжие волосы собраны в небрежный пучок, на пальто пятно от кофе. Вместо камеры предлагает сделку: «Найдешь Санту, который слил данные банка через поддельные подарочные карты, или до января протухнешь за решеткой». Андреа, пряча под курткой краденый набор елочных шаров, спорит: «А если я не верю в Санту?» Ливия протягивает
Эмилио, биохимик с пятном йода на рукаве халата, находит в пробах молока из супермаркета «Фреския» следы антибиотиков, не указанных в документах. Он тыкает пальцем в график на мониторе, обращаясь к Клаудии, микробиологу, которая жует сухарик с сыром: «Смотри — здесь концентрация зашкаливала дважды за месяц. Коров кололи как минимум два цикла, но в отчетах пусто». Они едут на заброшенную ферму под Бергамо, где Клаудия, споткнувшись о ржавое ведро, находит пустые ампулы с маркировкой фармкомпании
Эва рылась в старом шкафу библиотеки, когда наткнулась на потрепанный дневник с инициалами «М.Р.» — Марта Риччи. На пятой странице девушка прочла: *«Сегодня снова слышала, как директор Бальдини говорил с кем-то о „исправлении ошибок“… Они точно что-то скрывают»*. После уроков Эва тащит Тео в кафе на Via Roma, тычет пальцем в строки. «Смотри, она писала это за два дня до…» Тео перебивает, крутя в руках пустой стакан: «Теплица за спортзалом. Там давно никто не бывает. Проверим завтра?» Его нога
Марко, полицейский с пятилетним стажем в отделе по борьбе с контрабандой, каждое утро начинал с попыток починить кофемашину в участке. "Опять не спишь?" — бросала София, его соседка снизу, затягиваясь сигаретой у подъезда. Она копалась в архивах местной газеты, искала связи между исчезновениями мигрантов и фургонами с маркировкой "Frutta Italia". Её потертый блокнот пестрел пометками: "23:00 — грузовик с болгарскими номерами, водитель в красной кепке". Марко,
Сентябрь 1943-го. Осень в Италии пахнет не листвой, а порохом – страна метается между Союзниками и Рейхом, как перебежчик на минном поле. А в этой круговерти затерялся отель "Мейна", тихое пристанище для шестнадцати душ. Евреи, конечно. Кто бы сомневался, что эсэсовцы рано или поздно занюхают след? Вот только хозяйка отеля, та самая Кора, немка по крови да не по духу, уже влипла в рискованную игру. Только-только переправила какого-то беженца через Альпы, думала, отдышится – ан нет!