Юная актриса Вета искренне верит в свою мечту стать великой и оставить след в искусстве. Её стремление и талант замечает и поддерживает мастер курса, видя в ней потенциал для больших свершений. Погружаясь в создание спектакля, Вета не просто играет роль, она проживает свою собственную боль, связанную с уходом отца из семьи. Театральное искусство становится для неё своеобразной терапией, способом переосмыслить и преодолеть внутренние травмы. Однако путь к успеху оказывается нелегким. Вета
В старом гараже за авторемонтом «Вайва» Марюс находит коробку с записями покойного отца — распечатки звонков, фото незнакомых лиц. На обороте одного снимка: *«Линас, проверь дачи у Няриса. Там всё»*. За ужином в кафе «Дракон» Марюс толкает тарелку борща брату Андрюсу: «Отец не сам разбился. Кто такой Вайдас?» Андрюс мнет салфетку: «Он сгорел в 98-м. Не лезь». Ночью Марюс пробирается в архив городской управы — натыкается на Ольгу, дочь зама мэра. Та копирует документы по тендерам: «Если выживешь
В маленьком портовом городке под Турку братья Ээро и Юха Кемиайнен унаследовали от отца ферму с гектарами картофельных полей. Ээро, 42 года, упрямо копался в ржавом тракторе «Valmet 602», ворча на Юху, который вместо помощи разбирал в сарае старые виниловые пластинки. «Ты слышал, что Ханну из кооператива звонил? Опять снижают закупочную цену — 1,20 евро за кило», — бросил Ээро, вытирая масло с рук тряпкой, пахнущей бензином. Юха, затянувшись сигаретой «Benson», предложил продать часть земли под
Лина, шведская виолончелистка с потёртым футляром и привычкой жевать мятные леденцы перед выступлениями, сбежала из Стокгольма после скандала с дирижёром местного оркестра. В Париже она устроилась мыть полы в консерватории, пряча под шапкой выгоревшие рыжие пряди. «Ты же не Бетховен, чтобы страдать в мансарде», — бросила ей подруга-флейтистка Марго, когда Лина отказалась от вечернего концерта ради подработки в кафе на Монмартре. Однажды, протирая стойку, она услышала, как пожилой Жан, бывший
Знаешь, как бывает — вроде все по плану, а потом бац! Вот представь: прокурорша, у которой самой рыльце в пуху из-за наркотиков, вдруг выкладывает на торги чемодан компромата на верхушку власти. Ну типичное «продам совесть, недорого», только ставки-то — жизни. А наш оппозиционер, горячий парень, прям рвется эту папку с грязным бельём перекупить. Доходит до того, что готов влезть в долги хоть к мафии — лишь бы переиграть систему. Но самое смешное (или трагичное?) — когда в эту игру втирается