Чха Бо Хи каждый день протирала витрины в ювелирном магазине на окраине Сеула, считая кольца с бриллиантами, которые никогда не сможет купить. «Этот жемчуг мутный, — бросила клиентка в лайковой перчатке, тыча в ожерелье. — У вас даже подделки плохие». Бо Хи, пряча дрожь в пальцах, улыбалась: «Натуральный речной жемчуг, мадам. Его цена — 890 тысяч вон». Вечером, пересчитывая сдачу в кассе, она представляла, как выкупит заложенные матерью сережки-серьги и купит квартиру с видом на Ханган. В
Представляешь, есть тут такой Ким Бом-Сан — типа корейский Индиана Джонс, но с пикантными нюансами. Преподает искусство, обожает старинные штуки и… скажем так, не прочь поволочиться за красивыми девушками. Телевидение, лекции, весь этот гламур — парень явно метил в профессора, но тут как всегда: место уплыло к сынку какого-то чиновника. Ну вы поняли, коррупция — она и в Корее коррупция. Зато подворачивается какой-то таинственный богач: «Давай, — говорит, — помогу с карьерой, только достань мне