На протяжении нескольких месяцев, с 1978 по 1979 год, жители Уазы живут в постоянном страхе и тревоге. На улицах свирепствует жестокий маньяк, выбирающий своими жертвами молодых женщин. Под покровом ночи он мчится по дорогам на своём автомобиле, подбирает голосующих на дороге людей и совершает свои кровавые преступления, раня и убивая их. Маньяк словно призрак: он повсюду и нигде одновременно, с лёгкостью ускользает от правосудия и избегает любые попытки его поймать. Никто не подозревает, что
В Нормандии, 1943-й. Жюльен, 24 года, в рваном комбинезоне, ковыряется в двигателе «Харрикейна» в полуразрушенном ангаре под Довилем. Смазывает подшипники отработанным маслом — пахнет гарью и ржавым железом. За окном маячит силуэт радарной вышки, обмотанной колючкой. "Слезай с крыла, Эмиль," — бросает он бельгийцу в летных очках, который тычет пальцем в трещину на карбюраторе. Тот смеется, достает плитку шоколада с маркировкой «Королевские ВВС»: "Твой движок хрипит, как старуха
Знаешь, иногда кажется, что вернуться с войны — это счастье. Ну там: цел, жив, Париж вместо окопов. Но вот Морис... Его вытащили с фронта после ранения, а он будто часть себя там оставил. Сидит теперь на парижских мостовых, а взгляд — пустой, будто сквозь людей смотрит. И ведь странно: в аду-то снарядов, грязи и страха он привык к своим ребятам. К тем, с кем сухари последние делил, смеялся над вшами в шинелях, дрожал в одну воронку от артобстрелов. Год бок о бок — это ж как семья, понимаешь? А
Ох, представляешь: старые могилы вскрыты, трупы выдрали из земли и расставили, будто манекены в этих дурацких домах-образцах... Жутковато, да? А между костями — фотка какого-то Поля Мезоневра. Говорят, раньше он был крутым копом на севере Франции, пока не слинял на пенсию. Вот только покоя ему не вышло — пришлось старому ворчуну снова влезть в грязь по уши. А тут ещё эта Сандрка Уинклер, детектив-новичок. Похоже, её специально подкинули, чтобы Поль не сбежал в свой затхлый домик с ромашковым