В начале XVIII века на улицах Мадрида разворачивается трогательная история любви. Она — талантливая кухарка, страдающая агорафобией, не смея выйти за пределы своего уютного дома. Он — овдовевший дворянин, утонувший в воспоминаниях о прошлом и тоске по ушедшей супруге. Их встреча происходит случайно, когда дворянин, пытаясь найти утешение, попадает в дом героини, привлечённый ароматами её изысканных блюд. Между ними возникает невидимая связь, которая постепенно перерастает в глубокое чувство.
Кармен, сорокадве лет, журналистка из рабочего квартала Барселоны, получает письмо из школы сына: Лукас, пятнадцать лет, устроил спор на уроке истории из-за эссе о колониальном прошлом Испании. Учитель требует извинений перед классом. «Ты что, хочешь, чтобы я врал?» — Лукас разбивает чашку с кофе, пятно остаётся на старом линолеуме. Кармен, затягиваясь сигаретой у окна, вспоминает, как месяц назад её статью о коррупции в мэрии заблокировали под предлогом «недостаточной проверки фактов». Хавьер,
Хорхе выбросил окурок в лужу у входа в бар «Эль Сур», поправил кожаный жакет с выгоревшим на спине драконом. Внутри пахло жареным хамоном и дешевым хересом. За стойкой Серхио, в рубашке с закатанными рукавами, разливал вино двум старикам. «Твой брат снова лезет не в свое дело, — бросил Хорхе, перебивая шум теленовостей о забастовке мусорщиков. — Лавка на рынке Энкантрес — моя территория». Серхио протер бокал грязной тряпкой: «Скажи ему сам. Но если твои пацаны снова сунутся в Усеру, в следующий
Хавьер, в потёртой куртке с пятном от кофе на рукаве, разгружает плиты на стройке у вокзала Аточа. В перерыве достаёт телефон: сообщение от Лолы — «Claves en el buzón. No vuelvo». Звонит Мигелю, который торгует б/у мотоциклами в Кастельоне: «Чувак, она реально ушла. С детьми». Мигель хрипит в трубку: «Встречаемся у «Баррио Асуль». В восемь. Без нытья». В баре Мигель тычет пальцем в меню: «Закажи уже пататас бравас, а то скиснешь». Хавьер крутит в руках ключи от квартиры в Алькорконе, где на
В Мадриде два брата, Хуан (32 года, менеджер склада) и Пако (28 лет, безработный), обнаруживают, что у обоях стремительно выпадают волосы. В аптеке на улице Латурка Пако хватает флакон с надписью «Кератин-ультра»: «Это наш последний шанс, — шепчет он, — иначе Мариса назовет меня *дыней*». Хуан морщится, глядя на ценник: «За эти деньги лучше купим билеты в Валенсию — там та женщина… с травами». Машина — старенький Seat Ibiza — ломается под Толедо. Бредут пешком, таща чемодан с бутылкой дешевой
В пригороде Мадрида, в доме с треснувшими ставнями и вечно забитым мусорным баком, семья Мартинес изображает благополучие. Карлос, бывший менеджер строительной фирмы, три месяца скрывает увольнение, каждое утро надевая чистую рубашку и уезжая на ржавом Seat Leon в торговый центр, где целыми днями пьёт кофе с безработными. Елена, медсестра в муниципальной клинике, находит в его кармане билеты в кино на два места — он бормочет: «Коллега просил купить… не придраться бы». Их дочь Лусия, 16 лет,
Луис, 19 лет, прячет под кроватью рюкзак с вещами, пока его мать Кармен режет на кухне хамон, привезенный соседом-фермером. «В Альмерии ищут сборщиков апельсинов, — бормочет он, разглядывая смятый листок из интернет-кафе, — платят на 200 евро больше, чем тут». На фабрике по розливу оливкового масла, где Кармен работает у конвейера 12 лет, пахнет окисленным металлом; бригадир Пако в кепке с логотипом «Барселоны» кричит: «Если не снизим брак до пятницы, закроют цех». Днем у автомата с
Эстебан, таксист из Малаги с привычкой крутить в зубах сломанную зубочистку, подбирает на заправке возле Альхесираса Лусиану — аргентинку в потрёпанных кожаных ботах. В багажнике у неё чемодан с наклейкой *"Club Atlético Boca Juniors"* и папка, перевязанная бечёвкой. *"До порта, быстро",* — бросает она, постоянно проверяя часы с треснутым стеклом. По дороге он замечает, как она нервно перебирает старую фотографию: мальчик лет десяти в тельняшке на фоне Гибралтарской скалы.