В прибрежном городке под Измиром рыбак Кемал, затянутый в потертую кожаную куртку, вытаскивает из сетей ржавый нож с гравировкой *"Sibel — 1987"*. Его брат Хассан, чинящий мотор лодки *Mavi Rüya*, бросает: *"Опять мусор из воды? Выбрось, место в ящике только для снастей"*. Кемал замечает, как рукоять ножа совпадает с рисунком на фартуке его жены Фатмы. Вечером, пока она режет лук на кухне, он молча прикладывает лезвие к зазубренному краю доски — совпадение точное. На
Эсра, с потрескавшимся лаком на ногтях, перебирала старые фотографии в комоде с запахом лаванды. Её дочь Дениз, 17 лет, случайно нашла конверт с турецкими марками 90-х под ковром в гостиной — внутри лежало письмо на имя незнакомого мужчины: *«Мустафа, они всё ещё спрашивают про пожар в Анталье…»*. За окном, в стамбульском районе Фатих, грохотал трамвай, а соседский мальчик Мехмет кричал через двор: *"Тётя Эсра, мама просит ваш рецепт баклажанной икры!"*. Дениз, крася ресницы перед
Эмир, пятнадцатилетний парень с царапиной на щеке, каждое утро пробирался через завалы на улице Фатих, чтобы принести воды из колонки. В его комнате, где обои отклеились возле окна, теперь спал Арда — солдат с потрепанным жетоном на шее, которого мать Эмира прятала от патрулей. «Ты что, картошку чистить будешь или так и будешь на стенку пялиться?» — бросил Эмир, кидая в Арда нож. Тот поймал лезвие за рукоять, не отрываясь от починки старого транзистора: «У вас даже ток нестабильный. Как вы тут
Эмир застрял в пробке на мосту Босфор, опоздав на встречу с отцом в текстильную лавку Кадыкёя. Лейла, протирая стойку в кафе «Наргиле» за углом, разлила турецкий кофе на счеты — клиент ворчал про "новеньких". Вечером она нашла в кармане фартука записку: *"Прости за утро. Купил тебе симит у Али-эфенди"*. Подпись смазалась, но Дениз, соседка по общежитию, узнала почерк бармена Озджана. На следующее утро Эмир, разбирая старые коробки на складе, наткнулся на фотографию Лейлы в
Знаешь, есть такие семьи, про которых сразу ясно — они из тех, что держатся за свой статус зубами. Вот Ташкыраны из Стамбула — классика: шикарные приемы, безупречные манеры, но... всё рухнуло в один миг после смерти отца. Денег кот наплакал, долги растут как снежный ком, а мать — о, эта железная леди! — готова горы свернуть, лишь бы соседи не заподозрили, что они еле сводят концы с концами. То ли дело Илгазы — ну вы же понимаете, эти вечные «бизнес-гиганты» с их консервативными устоями. И вот
Ох, эта история — просто огонь! Представь: Ясемин и Гюль, две подруги, которые вляпались в такие любовные передряги, что голова кругом. Всё начинается вроде бы просто: Сарп, симпатичный парень, сначала засматривается на Гюль — ну, ясное дело, она же красотка. Но потом бац! — и его как током ударило в сторону Ясемин. А та, между прочим, только из дурки выкарабкивается после того, как её жених тупо смылся прямо перед алтарём. Вообще жесть, да? Вот Сарп, такой себе «рыцарь на белом коне», помогает
Знакомься с тремя сестрами — мамы не стало, когда они были совсем малышками, и отец в одиночку тащил эту лодку через шторм. Выросли, конечно, крепкими, но теперь у каждой свой багаж: старшая в свадебном агентстве работает. Представляешь? Каждый день чужие фаты, кольца, слёзы счастья... А сама как будто за стеклом — видит всё это великолепие, а дотронуться нельзя. Говорит, что не торопится, но по глазам видно — где-то глубоко точит червячок: «А когда же моя очередь?» Средняя — вообще отдельная