9 апреля 1940 года, Дания. Местный промышленник вступает в сотрудничество с немцами и начинает получать значительную прибыль. Однако в это время его семья оказывается по другую сторону конфликта. Они поддерживают сопротивление, скрывая беглецов и помогая подрывным действиям. Разрыв между промышленником и его семьей растет, превращая их жизнь в череду опасных противоречий и скрытых интриг.
Во время одной из первых спасательных миссий новое судно, которое считалось непотопляемым, неожиданно терпит крушение. В катастрофе погибают девять человек, и обвинения в трагедии падают на капитана. Хенрик, его сын, решает провести собственное расследование, желая очистить имя отца и понять причины произошедшего. Но его путь оказывается тернистым и полным испытаний. Жители города, потерявшие близких в этой ужасной катастрофе, встречают его с враждебностью и недоверием, обвиняя всю семью в
Сильное и драматичное продолжение "Into the Darkness" охватывает жизнь семьи Сков с 1943 года до окончания Второй мировой войны. Усиливающееся сопротивление оккупации и возросшая жестокость немцев накладывают трагический отпечаток на судьбу семьи.
Лиза Соренсен, младший архивариус в городской библиотеке, нашла в старом датском романе записку с координатами заброшенного дока в Нюхавне. На обороте — детский рисунок её сестры-близнеца Мии, пропавшей год назад. В доках, среди ржавых якорей и облупившейся синей краски стен, Лиза наткнулась на Эмиля Йоргенсена, студента-химика, который неделю следил за ней. *"Твоя сестра спрашивала про 'Фьорд-9' перед исчезновением",* — он бросил конверт с фотографиями лаборатории под
Йонас, в чёрной куртке с оторванным карманом, сидел на скамейке у канала в Нёрребро, жевал булку с корицей. Миккель, его сосед, вскинул подбородок в сторону промзоны: «Там раньше фабрика была. Говорят, дети исчезали в 80-х». Ветер подхватил обёртку от конфеты, прилепил её к мокрому асфальту. Вечером, пока мать Йонаса разбирала счета на кухне, он нашёл в гараже коробку с отцовскими кассетами VHS. На одной — кривая надпись маркером: «Не смотреть. 22.10.86». На заброшенном складе за вокзалом, где
Эрна, 17 лет, доярка с хутора под Тарту, каждое утро перевязывала раны отца — Яана, сожженного кислотой на бумажной фабрике. В феврале 1944-го, когда по льду Чудского озера потянулись обозы с беженцами, она украла у немецкого офицера портсигар с картой укреплений: «*Ты что, в школу шпионов собралась?*» — хрипел отец, разминая обмороженные пальцы. Вместо ответа Эрна зашила карту в подкладку тулупа, обменяла корову на место в грузовике до Риги. В порту, пока грузчики ворчали о шторме, она
Эсбен, 23 года, в потёртой кожаной куртке, пробирается через переулки Нёрребро. В кармане — распечатка перехваченного звонка между менеджером судостроительной компании «Хавик» и чиновником из муниципалитета. «Слушай, Йонас, — бормочет он, копируя голос отца, — если бы ты не лез в эти контракты, может, дожил бы до пенсии». На углу Вестергаде замечает Ливу, сестру, которая протирает столики в кафе «Сольбаккен» — её смену начали внезапно сокращать дважды за неделю. «Ты опять полез не в своё дело?
Представь: тебе 12, всю жизнь ты рос среди бескрайних полей Ютландии, где ветер впечатывает песок в кожу, а соседи считают улыбку излишеством. И вот бам — кризис вышвыривает твою семью прямиком в Копенгаген. Вместо просторов — бетонные коробки, запах карри из соседнего окна и одноклассники, которые корчат рожи, стоило тебе открыть рот. Да, Карл с его деревенским выговором стал местным мемом ещё до того, как это слово дошло до их городка. Но тут появляется она — Сосан. Да, имя будто с другой