Атмосферный французский фильм «Хранительницы» демонстрирует нелегкую женскую судьбу во времена Первой Мировой войны. На ферме мадам Ортанс не всегда было так напряженно и тревожно, как в 1915 году. Тогда все мужчины из этого райского провинциального уголка ушли воевать на фронт, и забота о полях и домашних животных полностью легла на хрупких женщин. Тогда же мадам Ортанс и наняла сиротку Франсин, чтобы она помогала жительницам фермы справляться со своими домашними обязанностями. Ведь природе и
Долгое время главные герои не могли определиться со своим будущим. Вместе они очень многое пережили и могли бы быть полезными друг другу ещё очень много времени. Однако парни решили, что у каждого своя дорога и разошлись в разные стороны. Один занялся наркоторговлей и делал всё, чтобы заработать своё состояние на запрещённых препаратах. Зарабатывал на жизнь тем, что ловил вот таких вот наркодилеров и боролся с преступностью. Словом, один стал преступником, другой полицейским. Когда же у нашего
В 2012 году мировые экраны украсил фильм, основанный на произведении известного автора Ясмины Хадра. История, рассказанная в этом фильме, является метафорой жизни, в которой чередуются дни и ночи, свет и тьма, радость и горе. Сюжет фильма разворачивается в Алжире в начале 1930-х годов и представляет собой эпическую историю о жизни главного героя - Юнеса. Воспитанный в семье своего дяди, известного европейского фармацевта, Юнес находится на перекрестке двух миров - алжирского и французского. Он
Лука, 17 лет, в рваных кедах торопливо переходит площадь Каталонии, зажимая в руке потёртый блокнот с координатами. Его сосед Карлос, вечно в запачканной маслом куртке, догоняет у киоска с *churros*: «Твой отец звонил из полиции?» — «Только чек на оплату света оставил», — бросает Лука, сворачивая к рынку Бокерия, где между лотков с хамоном находит конверт с ключом от заброшенного цеха в промзоне. Там, под грудой ржавых шестерёнок, он обнаруживает старую карту маршрутов грузовиков компании
Элис Леблан, 28-летний инженер из Марселя, вкалывает в душной гаражной мастерской, чиня старые моторы для рыболовных лодок. На футболке — пятно масла, на обед — вчерашний багет с камамбером. Сестра Мари звонит, пока Элис ковыряется в двигателе: «Ты точно хочешь сбежать с Земли ради этих железок?» — «Тут нечем дышать, Мари. В буквальном смысле», — бросает та, стирая пот со лба. Через неделю её забирают на секретный проект в заброшенную станцию в Пиренеях, где стены пахнут ржавчиной, а в столовой
Луи вытирал руки о промасленную тряпку, когда в дверь мастерской втиснулся Антуан Ришар — владелец местного супермаркета. «Слушай, эти ржавые «пежо» и «рено» давно пора на свалку, — бросил он, разглядывая разобранный двигатель на верстаке. — Продавай гараж, пока я предлагаю хорошие деньги». Луи молча достал из кармана зажигалку с гравировкой «Жерар Моро» — имя отца, который построил мастерскую в 1978-м. «Здесь не торгуют памятью», — ответил он, кивнув на выцветшую фотографию на стене: отец
Знаешь, эти пять лет в жизни Чехова — с 1885 по 1890 — будто кадры из напряжённого романа. Только представь: парень, который ещё вчера писал юморески под псевдонимом, вдруг врывается в литературную тусовку как серьёзный автор. Пьесы, которые позже станут классикой, рождаются в его голове между чаепитиями и визитами к знакомым. А потом — бац! — смерть брата. Как это вообще пережить, когда ты только начал взлетать? Но он не сбавляет ходу. Вместо того чтобы застрять в трауре, собирает вещи и едет
Знаешь, иногда попадаются такие фильмы, где всё будто обволакивает тебя дымкой старины, но при этом не даёт заскучать ни на минуту. Вот смотришь на этих персонажей в кружевах и мундирах, а они… живые, понимаешь? Не картонные декорации с высокопарными речами, а люди с трещинами в душе. Главный герой — тот ещё тип: вроде бы железный командир, а внутри — целый ураган сомнений. Меня всегда цепляет, когда сильные персонажи показывают слабость. Сюжет, конечно, не новый — интриги, предательства,
Представь: компания приятелей, решивших, что каникулы в горах — это крутая идея. Ну а что? Свежий воздух, виды потрясные, адреналинчик... Начиналось всё как невинная затея — смеялись, фоткались, шутили про «нужно больше лайков в инсту». Но чем выше забирались, тем сильнее сжималось горло. То ли от высоты, то ли от этого странного чувства, будто за нами кто-то наблюдает из-за скал. А потом — бац! — тропа сузилась до жуткой щели, камни под ногами скользили, как на масле. Кто-то пробормотал: