В консервативном Техасе панки сталкиваются с глубокой культурной неприязнью. Их борьба с ненавистью постепенно перерастает в парад насилия и жестокости, который ставит под сомнение моральные устои американского правосудия. С каждым шагом противостояние обостряется, и общество начинает задаваться вопросом, насколько далеко можно зайти в защите своих идеалов, не нарушая при этом принципы справедливости и гуманности.
Джейкоб, бывший механик с татуировкой дракона на запястье, рылся в старых коробках в подвале своего гаража в Чикаго, когда наткнулся на конверт с документами от покойного отца. Внутри — схемы подземных тоннелей под городом и ключ от склада на 12-й улице. «Ты даже не спросил, что внутри, прежде чем сжечь их?» — Лиза, его сестра-студентка, ворвалась с запахом дешёвых сигарет от её куртки. Она выхватила обгоревший лист с цифрами 8-3-94, выбитыми по углу. Позже, пока Джейкоб чинил мотор у Pontiac
Мэйси, с рыжими волосами, закрученными в два небрежных пучка, постоянно рисовала в блокноте эскизы для школьной ярмарки, пока Джейк пытался собрать разваливающийся картонный макет фуд-трака. "Ты хоть гвозди принесла?" — спросил он, держа скотч в зубах. Лина, закатав рукава худи, резала старые баннеры в углу спортзала: "Оливер, перестань кидать пенопласт в Рози — она уже третий раз чихает". Запах кофе из термоса Мэйси смешивался с пылью от гирлянд, которые вешали на
Представь: обычный парень, вечно ворчащий на свою скучную жизнь, вдруг обнаруживает, что его мертвый брат болтается рядом в виде призрака. И нет, это не милый Casper — тот вечно троллит, ворчит про недопитый кофе и ноет, что не может потрогать новый PlayStation. Смешно? Ага, пока они не понимают, что связывает их не просто семейные узы, а какая-то хрень из прошлого, вроде старого детского обещания или нераскрытой тайны. И вот они уже копаются в родительском чердаке, натыкаясь на фотоальбомы с