Молодая девушка решает начать новую жизнь и устраивается на работу в парижский клуб бурлеска. Погружаясь в мир блеска и чувственных танцев, она быстро понимает, как использовать свое обаяние и привлекательность, чтобы завоевать внимание посетителей клуба, среди которых немало извращенцев. Проявляя изобретательность и смекалку, она планомерно набирает популярность. Ее выступления становятся все более вызывающими и запоминающимися, благодаря чему она вскоре превращается в самую востребованную и
Группа узников в лагере возле Мёртвого моря планирует побег через подкоп. Михаэль, плотник из Тель-Авива, замечает трещину в стене барака — под ней рыхлый грунт. Ночью он сдирает кожу с ладоней, выковыривая камни ржавой ложкой. Рядом Лия, медсестра, отвлекает охрану: громко кашляет, стучит жестяной кружкой по полу. "Ещё три дня — и пролезем", — шепчет Михаэль, пряча комок глины под матрас. На рассвете Карл, немецкий журналист, рисует карту на обрывке мешка: колодец в пяти километрах,
В Цюрихе банковский клерк Элиас Рейтер находит в бухгалтерских отчетах странные транзакции — алмазы из Намибии, проданные через подставные фирмы в Женеве. Его сестра, медсестра Анна, упоминает загадочного пациента с ожогами на руках: «Он кричал во сне про огонь в шахте». Элиас копается в архивах, обнаруживает фотографию разрушенной деревни в пустыне — на обороте детский рисунок слона, обведенный синими чернилами. В это время в Тель-Авиве детектив Леа Бен-Ами разбирает дело о трупе, найденном в
Йонатан, в потёртой кожанке, шагает по причалу Хайфы, обходя лужи с мазутом. В кафе «Элиша» Мири, вытирая стойку тряпкой, бросает ему: «Опять с пустыми руками? Брат твой, Авигдор, два месяца как в море — и ни слуху». Йонатан хрипит, закуривая «Time», достаёт из кармана смятый конверт с греческими марками: «Он писал, что везе́т груз из Пирея. Не рыбу — что-то в ящиках, пахло химией». На стене за ними телевизор бормочет про закрытие порта Ашдод из-за забастовки докеров. На рыбном рынке Лиора, в
В порту Басры капитан Синдбад грузит на «Золотой сокол» тюки с шелком, ругаясь с поставщиком из-за просроченных сухарей. Штурман Хасан, обмотав тюрбан вокруг седой бороды, кричит юнге Фариду: «Тащи ящики в трюм, пока крысы не сожрали последний сыр!» Ночью, когда команда спит на жестких койках, Синдбад обнаруживает в грузе карту с отметкой острова Аль-Мустаким — там, по слухам, зарыт сундук с глазами демона Шаммара. Утром матрос Али, перебирая ржавые якоря, бормочет: «Опять за призраками гнаться
Ох, эти пацаны... Ну вы же знаете таких — вроде ещё портфели таскают и у доски мямлят, а уже воображают себя суперменами в любовных баталиях. Момо — этакий местный Казанова с прищуром, Бенци строит из себя романтика, хотя явно путает Шекспира с тупорылыми пикап-советами из интернета. А Юдале... Ну, он вроде как комический рельеф, но иногда так трогательно пытается вписаться в их авантюры, что аж сердце сжимается. Боже, как же это знакомо! Они же каждую перемену как на войне — высматривают