Старший из четырёх братьев категорически против брака. Его братья, уже обретшие семейное счастье, решают изменить свое мнение о любви. Они знакомят его с девушкой, и это случилось с его первой любовью. Впоследствии он начинает осознавать, что его взгляды на отношения могут измениться. Между братьями возникает глубокое понимание и поддержка, ведь каждый из них показывает, что раскрытие сомнений может бросить вызов любым предубеждениям и страхам.
Гаутам, 23-летний инженер из Ченнаи, после смерти отца обнаруживает пачку неоплаченных счетов за электричество и долговые расписки с угрожающими подписями кредиторов. Его мать Сумья молча перебирает золотые браслеты в деревянном ларце — приданое, которое теперь придется продать. *"Мумбаи даст работу. Здесь только долги растут, как сорняки после дождя",* — бормочет он, упаковывая чемодан с потёртыми углами. Соседка Видья, владелица лавки специй, предлагает 50 000 рупий под залог их
**Первый абзац:** Рана, 17 лет, в рваных кедах протирает стойку в чайной лавке отца на рынке Кроуфорд. Жара прибивает запах кардамона к потолку. «Сколько ещё задолжал Шарма?» — бросает отец, Викрам, разминая тесто для паратхи. Рана молчит, глядя на трещину в стене, где прячет конверт с деньгами для сестры Миры. Вечером в их комнате в Дхарави — только смятая записка на хинди: *«Прости. Я не могла иначе»*. Под кроватью — обрывок билета в Гоа. **Второй абзац:** Рана врывается в портовый склад, где
Арун застрял в офисе до десяти вечера, пока Мира дома пересчитывала деньги на кухонном столе — не хватало на аренду. «Сказал же, повышение отложили из-за кризиса», — бормотал он в трубку, протирая очки тряпкой с запахом жареного лука. На балконе их хрущевки в Мумбаи трещал кондиционер, а внизу гудели рикши. Утром соседка Прия принесла пачку старых газет: «Отдай хозяину, скажи, что это последние. Пусть подождет». Мира спрятала квитанции под статуэткой Ганеши, когда зазвонил телефон школы — сын
В переулках Мумбаи, заваленных коробками от бетеля и пластиковыми бутылками, 17-летний Нараппа толкает тележку с подгнившими манго. Его отец, Раджеш, кашляет в углу лачуги, обтянутой полиэтиленом, — лекарства от туберкулеза не хватает. «Ты снова украл у туристов у вокзала?» — шипит соседка Малика, замечая царапины на его руке. Он молчит, пряча в дырявый карман шорт 200 рупий, вытащенные из рюкзака немца в оранжевых шлепанцах. Сестра Прия собирает рассыпанный рис с пола, пока их мать, Лалита,
Рави, механик из захолустного гаража в Джайнсаре, коптит двигатель старого Royal Enfield, когда в дверь вваливается Мира — его сестра, с синяком под глазом и потрепанной картой в руках. «Опять папа?» — бросает он, вытирая руки об промасленную тряпку. Она молчит, разворачивает карту на верстаке: красный крест помечает заброшенный храм в 20 км от города. Ночью они пробираются через заросли бамбука, спотыкаясь о корни; внутри алтаря находят медный амулет с треснувшим камнем. Утром Рави, чиня мопед
Представь себе вечно всем недовольного холостяка за пятьдесят, который живет в своем уютном хаосе: газеты разбросаны, чай остывает, а соседи давно махнули на него рукой. Его жизнь — это ритуалы: утренний кофе с ворчанием на солнце, вечерние споры с телевизором. И вот однажды на пороге возникает племянник-подросток с потрепанным рюкзаком и глазами, в которых смешались обида и надежда. «Теперь ты мой опекун», — бросает парень, а наш герой чуть не роняет кружку. Что делать? Выгнать? Не выйдет —
Знаешь, история эта — прямо как вспышка молнии. Рагхурам, парень из ООН, вроде как журналист, копался в делах банды Наны Бхая. Ну, думал, геройствует: собрал улики, доверил шурину — мол, опубликуй, разнеси эту мразоту на весь мир. Ан нет! Шурин, гад, оказался крысой. Сдал все Нане, будто бумажки на ветер кинул. А дальше — ад. Нана, ясное дело, взбесился. Представь: врывается в дом, вырезает всю семью Рагхурама... а тот малыш, Раджарам, стоит, глазами хлопает. Вот так, смотрит, как мир рушится в
Знаешь, есть одна история — вроде простая, но цепляет. Представь: живет себе мужик, всеми уважаемый, добряк по натуре. И вот у него два сына — Педду и Чинну. Ну и противоположности! Старший, Педду — тот еще упрямец, взрывной, как петарда. Говорит что думает, даже если это тебе в лицо летит. А младший, Чинну… Ох, этот хитрец! Улыбка до ушей, язык подвешен — кажется, сейчас из воздуха монету достанет. Уверен, что фортуна ему улыбнется, хоть в карманах ветер гуляет. И вот сидят они оба без работы
Шанкар Рао, глава семейства, вроде бы нашел подходящего парня для своей второй дочери Гаури — ан нет! В самый разгар помолвки жених вдруг, как ошпаренный, драпанул из их дома. Да так, что пыль столбом! И ведь это не первый раз с девчатами приключается чепуха — то одно, то другое. Шанкар с женой уже головы ломают: что за проклятие на их род обрушилось? Может, карма? Или домовой злится? Решили они позвать астролога Рамачандру Сиддханти — он, мол, все про энергетику знает. Приехал тот, осмотрел
Ох, помнишь тот фильм, где страсть бьёт через край, как летняя гроза? Смотрю его в сотый раз, а до сих пор мурашки — будто в первый раз вижу, как люди горят и ломаются, словно свечи на сквозняке. Там каждая сцена — как порез бумагой: вроде мелочь, а кровь сочится исподтишка. Странно, правда? Мы же все вроде знаем, что любовь — не фейерверк, а больше похожа на костёр из сырых дров: дымит, чадит, но греет как-то по-особенному. А герои там... Боже, они же словно дети, которые нашли спички в