В мире, где вирус потери памяти неумолимо стирает прошлое, пара отчаянно борется за своё будущее. Каждый день для них как подарок, наполненный фрагментами воспоминаний, которые исчезают, как песок сквозь пальцы. Они цепляются за привычки и ритуалы, которые некогда составляли основу их любви — утренние прогулки, вечерние разговоры под звёздами. С каждой новой потерей их связь подвергается испытанию. Но в этой борьбе они обретают новую силу, впервые осознавая, насколько бесценна каждая минута,
Лиам, 28-летний тестировщик из Ванкувера, получает смс от матери: *"Сарамак сломался. Папа не справляется. Приезжай до 24-го"*. Он смотрит на экран ноутбука, где зависла очередная игра-головоломка для мобилки, и глотает холодный кофе из кружки с надписью *"Debugging my life"*. Коллега Марк, жуя бейгл с лососем, бросает: *"Опять твой дед с этими еловыми ферментами? Скажи, что у тебя релиз"*. Лиам молча копирует билет на самолет Торонто–Квебек — обратный рейс на 26-е
Шерри Папини, двенадцатилетняя девочка из Сан-Франциско, каждый четверг после уроков забегает в кафе *Red Mug* за шоколадным кексом. Ее рюкзак, облепленный наклейками с единорогами, всегда болтается на одном плече. В тот день, когда она свернула в переулок за школой, чтобы сократить путь к автобусной остановке, белый фургон с потертым бампером привлек ее внимание. «Эй, Шерри, погоди!» — крикнул Джейк, одноклассник, заметивший, как дверь фургона резко распахнулась. Но она уже полезла в карман за
Эмили ковыряла ржавчину на консервной банке, пока Джейкоб чинил сломанный динамо-фонарь. Они прятались в заброшенной шахте возле озера Верхнее — единственном месте, где не оседал радиоактивный пепел. "Тут полчаса назад шаги слышала", — Эмили ткнула ножом в трещину на стене, откуда сочилась жёлтая вода. Джейкоб молча протянул ей кусок сушёной лосятины. Их маршрут из Тандер-Бей в Квебек-Сити прервался из-за банды мародёров, забравших последний бензин из грузовика 1998 года. В старом
Ну и жизнь у Элисон, скажу я тебе. Девчонка на мельнице горбатится с утра до ночи — отец-то в тюрьме с прошлой осени, а тут ещё брат куда-то слинял. Представляешь? Только-только свыклась, что папашу теперь годами не увидит, как бац — и братан испарился. Я бы, наверное, руки опустила, а она — сквозь слёзы, да вперёд. Вот ведь как бывает: вроде земля из-под ног уходит, а ты всё цепляешься за края этой чёртовой ямы. Элисон и в заброшенные сараи лазила, и в лесу за рекой кричала его имя — голос