В знойное лето Мацей Корнет колесит по Польше вместе со своей 17-летней дочерью Викторией, которая является его гордостью и радостью. Их жизнь переплетена теннисными соревнованиями и крепкой связью. Всё меняется с появлением Игоря, нового подопечного Мацея, благодаря которому Виктория решается на новые открытия: первую сигарету, алкоголь и любовь. Они отправляются в путешествие на старом фургоне, где каждый из них стремится достичь своей заветной цели, преодолевая личные границы и открывая
Мацек, пятнадцатилетний парень из варшавского района Прага, каждое утро покупал бублик с маком у продавца возле станции «Стадион». В школе, на уроке химии, он впервые увидел вспышки — обрушение строительного крана на улице Заменгофа. «Ты бледный, как кефир», — толкнул его локтем Олек, одноклассник в рваной куртке. Мацек промолчал, но через два дня, проходя мимо стройплощадки, услышал скрежет металла и крики. Он рванул вперед, вытолкав прохожих из-под стрелы крана, но после полицейского допроса
В старом варшавском общежитии Агнешка, копаясь в коробке с книгами от покойной бабки, натыкается на потрёпанный блокнот с пометкой *"К. 1981"*. Внутри — схемы подземных тоннелей под районом Прага и обрывки писем на немецком. На автобусе №127 она мчится к Матеушу, своему соседу-архиваристу, который разбирает записи за чашкой цикория: *"Это не дренажные системы… Здесь отметки о каких-то контейнерах. Твоя бабка работала на верфи — может, связана с "Солидарностью"?"*.
В варшавском районе Прага Кася, 17 лет, замечает тени в лифте своей хрущёвки — они шепчут её имя голосами соседей, погибших при пожаре год назад. Её брат Марек, студент-медик, втихаря копается в архивах полиции, пытаясь связать исчезновение местного алкоголика Войтека с детскими рисунками, найденными на заброшенной фабрике. «Ты опять не спала?» — бросает он Касе утром, пока та давит сигарету в банке из-под растворимого кофе. Их мать, медсестра в муниципальной больнице, прячет пустые флаконы от
Кася, 23 года, работает в прачечной на улице Новогродской в Варшаве. Каждое утро покупает бублик у продавца Яцека, который вечно ворчит: *«Девушка, вы опять без перчаток? Руки замерзнут, как в январе»*. В подвале старой хрущевки, где она снимает комнату, находит потрепанный дневник с рисунками совы и датой *1943*. С этого дня видит тени — фигуры в плащах, шепчущие у трамвайных остановок. Один призрак, девочка в выцветшем синем платье, преследует ее до работы, повторяя: *«Они не ушли. Ищут
Вот представьте: группа студентов приезжает в захолустный отель — типа, практику закрыть, галочку поставить. Ну, думали, скукота: постели перестелить, завтраки разносить. Ан нет! Тут директор — этакий монстр в пиджаке — орет на них как на провинившихся школьников, условия в номерах — хоть святых выноси, а ещё эти шепотки среди персонала... Типа, «особые услуги» для гостей. Вы вдумайтесь! То ли грязь в коридорах страшнее, то ли эти полунамёки, от которых спина холодеет. Ребята сначала ржут: мол,