В новом шоу команды из четырёх членов семьи в возрасте от 10 до 65 лет соревнуются в 8 отборочных играх, 3 полуфиналах и суперфинале. Участников ждут испытания с 5-метровыми смайликами и другими сюрпризами.
Кирилл, курьер с облупленным красным скутером, каждое утро объезжал пробки на Садовом кольце, пока не встретил Аню — студентку-архитектора с вечно заляпанным гипсом рюкзаком. «Слышь, вчера на ТЭЦ-12 лазил — крыша, как космодром светится», — бросил он, разглядывая её потёртые кеды. Она согласилась на забег по стройплощадке в Люберцах только после того, как он пообещал найти её потерянный серебряный браслет с гравировкой «Сочи-2014». Всё пошло наперекосяк, когда охранник в камуфляжной куртке
Максим, инженер из Москвы, выходит из маршрутки на пыльной дороге возле деревни Киримани. В руках — потёртый рюкзак с компасом отца и бутылкой тёплой воды. Местный мальчишка Джамал, в рваных шортах и с самодельным луком за спиной, тычет пальцем в его кроссовки: «*Вашу обувь шакалы сожрут*». В хибаре из глины Максим показывает фото — мужчина в очках на фоне баобаба. «*Он искал звёзды здесь?*» — хрипит старуха, разливая чай с кардамоном. Ночью, пока цикады гремят как сломанный генератор, Максим
Илья, парень с облупившимся наклейками на ноутбуке, живет в пятиэтажке возле платформы «Карачарово». Его сосед Денис, пахнущий дешевым одеколоном, тащит его в подвал ТЦ «Гвоздь»: «Там капёр — два часа, и ты чист». Вместо денег находят мешок с бракованными деталями от стиралок. Грек, местный «хозяин» с татуировкой волка на шее, ломает Илье мизинец ударом гаечного ключа: «Где мои 300к?». Пока Илья блюёт за гаражами, Денис сбегает, оставив в смс голосовое — шум поезда и «сорян, брат». Вечером Илья
Всё началось с того, что Сергей, 54 года, слесарь с завода «Уралмаш-Энерго», обнаружил сына Артёма в гараже за сборкой криптофермы из старых видеокарт. «Опять свою ерундой страдаешь? — хрипло бросил он, вытирая мазут с рук тряпкой. — Вместо дела». Артём, не отрываясь от паяльника, пробормотал: «Ты ж не верил, что на велосипеде через Каменск-Уральский доеду, а я до Перми докатил». На столе валялись чеки из ломбарда — он заложил гитару, чтобы купить серверную стойку. Через неделю отец случайно
Артём Воронин, полузащитник с подмосковной пропиской, сидел в кафе на Тверской, разминая колено под столом. Агент Глеб Семёнов тыкал пальцем в контракт: «Кипр, Артём, солнце, виллы. Тамбовцы заплатят три штуки в месяц, а не копейки, как здесь». Артём потянулся за чашкой, вспомнив вчерашний укол — врач Ольга Крутова махнула рукой: «Хрящ как стекло. Ещё один матч — и тебя на «Зените» будут помнить только по травме». В раздевалке «Локомотива» Павел Игнатьев, обмотанный тейпами, бросил полотенце:
Лера, в потёртой кожаной куртке и с гитарным чехлом за спиной, спорила с охранником у входа в старую школу на Малой Грузинской. «Мне *нужно* проверить акустику в спортзале — завтра концерт!» — её голос дрожал, пальцы нервно перебирали прядь синих волос. В кабинете информатики на третьем этаже Макс, щурясь от света монитора, вскрывал школьную базу данных через заднюю дверь в коде — на столе валялись пустые банки «Бёрн», крошки от шоколадки «Алёнка». «Смотри, у всех учителей в графе «стаж» стоит
Денис прилетел в Ялту с потрёпанным чемоданом и договором аренды на август. Хозяйка квартиры, Людмила Петровна, встретила его на пороге в бигудях и халате: «Заселяться будете? Доплатите за кондиционер — летом тарифы другие». В комнате пахло сыростью, а из окна доносились крики продавцов с пляжа: «Кукуруза горячая!». Вечером Денис обнаружил, что душевая кабина забита песком, а на кухне горела лампочка с мухами внутри. «Вы же подписали пункт про форс-мажоры», — бросила Людмила Петровна,