Суперлига (1 сезон)

Артём Воронин, полузащитник с подмосковной пропиской, сидел в кафе на Тверской, разминая колено под столом. Агент Глеб Семёнов тыкал пальцем в контракт: «Кипр, Артём, солнце, виллы. Тамбовцы заплатят три штуки в месяц, а не копейки, как здесь». Артём потянулся за чашкой, вспомнив вчерашний укол — врач Ольга Крутова махнула рукой: «Хрящ как стекло. Ещё один матч — и тебя на «Зените» будут помнить только по травме». В раздевалке «Локомотива» Павел Игнатьев, обмотанный тейпами, бросил полотенце: «Слышал, Семёнов тебя на Кипр тащит? Только не забудь, там даже снега нет — как в хоккей играть будешь?» Артём засмеялся, но к вечеру снова натирал колено мазью, пахнущей дешёвой аптекой.

Через неделю Дмитрий Морозов, тренер с потёртым блокнотом в руках, вызвал его в кабинет. На столе — термос с чаем и фотография молодого Морозова в форме «Спартака». «Оставайся, — сказал Дмитрий, — но только если готов вкалывать как новичок. И никаких полумер». Вечером Артём вышел из метро «Черкизовская», глядя на огни стадиона. В баре у вокзала, где официантка Марина всегда наливает «как для своего», он увидел в телерепортаже заголовок: «Тамбов» подписывает бразильца вместо Воронина». Марина поставила рюмку: «Почему не рванул?» Артём потрогал колено: «Тамбовский снег — не наш, холоднее».