В километре от гималайской деревни Кедарнатх, на высоте более 3500 метров, возвышается древний храм, известный своими суровыми условиями. С приходом осени, когда природа становится особенно непредсказуемой, в регионе разразилось мощное наводнение, сметающее всё на своём пути. И именно в этот момент судьба свела индуистскую туристку с местным жителем, который чудом спас её из бушующих вод. Оказавшись в изоляции, они вынуждены работать вместе, чтобы выжить, несмотря на культурные и религиозные
Гудду и Рашми — молодые индийцы, решившие идти по жизни своим путем, вдали от стереотипов и общественных ожиданий. Они решили пожить в гражданском браке, рассматривая это как шаг к свободе и самовыражению. Им казалось, что любовь и взаимное уважение важнее любых традиционных установок. Однако вскоре их идеалистические планы наталкиваются на суровую реальность — родители, все еще придерживающиеся традиционных взглядов, не могут принять выбор своих детей. Этот шаг, задуманный как личное
В Мумбаи 17-летний Арджун Патель каждое утро толкается в переполненном автобусе №214, чтобы успеть на уроки в школу SVKM. Его соседка по парте, Мира Дешмукх, вечно опаздывает, таская за собой сумку с потрёпанными учебниками по экономике. «Опять *алгебру* забыла?» — хрипит Арджун, выдергивая из её рюкзака общую тетрадь. В ответ Мира бросает в него лепёшкой *паратха*, купленной у уличного продавца возле станции Дадар. После уроков они крадут мел у учительницы географии миссис Капур — та хранит
Раджеш Шарма торгует шафраном и асафетидой в лавке на углу переулка Чандни-Човк. Его сын Адитья, программист из офиса в Гургаоне, каждое утро спорит за завтраком: «Пап, заказы через приложение удвоят прибыль». Раджеш хлопает газетой по столу: «Мои прадеды считали монеты вручную — и ты будешь». Сестра Адитьи, Прия, крадет тушь из сумки матери, Сумьи, чтобы дорисовать портрет уличного чистильщика обуви. «Опять испачкала сари!» — ворчит Сумья, разбирая стопку медной посуды. По вечерам Прия прячет
В Мумбаи 1992 года Раджеш, водитель старенького сине-белого такси-рикши, каждый день объезжал переулки возле рынка Кроуфорд. Его клиентка Мира, студентка с потрёпанным блокнотом и камерой Nikon F3, торопливо залезала в машину: «Четвёртый перекрёсток у мечети, быстро!» По пути они объезжали баррикады из горящих покрышек, а Раджеш ворчал, что её «любопытство сожрёт, как бензин». В её комнате на третьем этаже дома с облупленными стенами валялись плёнки с фото погромов — снятые тайком кадры мужчин
В Мумбаи полицейский инспектор Адитья Сингх находит в кармане убитого курьера ключ от камеры хранения на станции Чхатрапати Шиваджи. На записях с камер видеонаблюдения он видит, как жертва трижды повторяет фразу *"Они проверят храм в Пуне"*, прежде чем упасть под поезд. В камере хранится потрёпанный блокнот с координатами склада в районе Дхарави, где Адитья обнаруживает ящик с ампулами зелёной жидкости. Его напарник, пожилой констебль Пракаш, бормочет: *"Это как история с тем
В Мумбаи Ромео, худощавый парень в помятой рубашке, толкается в переполненной электричке с пакетом *пани пури*. Его телефон вибрирует — сообщение от Акбара: *"Лавка у мечети в 15:00. Не опаздывай"*. За стойкой чайной Акбар, седой мужчина с шрамом на щеке, разбирает старый пистолет Макарова. "Ты видел *его* вчера?" — бросает он, протирая ствол тряпкой. Ромео кивает, вытирая пот со лба: "Вальтер заходил в аптеку на Локхандвала. Купил бинты, йод". На столе между ними
Вот неформальный, эмоциональный пересказ сюжета с живыми интонациями: Знаете, этот сериал — как взрыв масала-фильма в голове. Ты вроде начинаешь смотреть про богатенькую семью Сингханию — их дворец, эти золотые шторы, машины, как у шейхов. Думаешь: "Ну типичная мыльная опера, ссоры из-за наследства". Ан нет! Тут в один момент выясняется, что их идеальная жизнь — фейк, как дешёвый глиттер. Старшая дочь, эта Ридхима с лицом богини и взглядом как ножницы, вдруг сбегает из-под венца.
Шиврадж Сингхния, сын владельца текстильной фабрики в Джайпуре, получает от отца ультиматум: жениться на Амрите Шарме, дочери их давнего партнера, или лишиться наследства. В гостиной с резными деревянными стульями Шиврадж кричит: «Она же еле в дверь влезает! Пусть сначала похудеет!» Амрита, услышав это через полуоткрытую дверь, роняет поднос с *масала-чаем*, обжигая руку. Ее мать, миссис Шарма, шипит, вытирая пролитый чай сари: «Ты должна доказать, что достойна. Начни бегать по утрам у озера