Обычный человек, честный и порядочный, решается бросить вызов системе, зная, что правда на его стороне. Его мужество и решимость ведут его через испытания и преграды, в борьбе против несправедливости он не отступает, уверенный в своей правоте и силе духа.
Каран Саксена, майор в отставке с шрамом над левой бровью, разбивает лагерь у высохшего колодца в деревне Раджпура. Утром, пока жаровня с чаком дымится на глиняном очаге, он выслушивает старика в выцветшем тюрбане: «Три козы пропали, сахиб. Следы вели к фабрике за холмом». Каран замечает на земле осколок пластика с логотипом «Шакти Индастриз» — тот же, что висит на воротах полузаброшенного завода, куда его не пускают охранники в потёртых беретах. Вечером, перебирая карты в комнате с треснувшим
Алекс, 17 лет, копается в кабинете отца-археолога Хулио в Барселоне, спустя месяц после его исчезновения в Гималаях. Под стопкой топографических карт 1980-х она находит коробку с кинопленкой. Пыль от штор смешивается с запахом лавандового освежителя, который Хулио ненавидел. "Смотри, Мария, — царапает ногтем этикетку, — здесь дата: 12.03.2005. Это день, когда мама умерла". Подруга щурится на проектор: "Ты уверена? Почерк как будто дрожал…". На плёнке — кадры индийского храма
Адитья копался в старом сундуке на балконе своей квартиры в Бандра, пока соседи снизу орали на уличного торговца, застрявшего в пробке. Нашел потрепанный блокнот сестры Миры с координатами какого-то склада в Нави-Мумбаи. «Слушай, Радж, тут она писала про «красные конверты» и фабрику возле доков. Завтра поедем?» — позвонил он другу, разглядывая засохший цветок гибискуса между страницами. Раджеш, вытирая руки о фартук в своей закусочной «Масала чай», бросил: «Опять твои конспирологии? Ладно, но