Пережив болезненный разрыв, Ариана возвращается домой, беря на себя роль переводчика для сезонных рабочих-мигрантов. Погрузившись в их мир, она остро осознает, с каким вопиющим злоупотреблением властью они сталкиваются. Движимая чувством справедливости и стойкости, Ариана бросает вызов несправедливости, используя свой голос, чтобы отстаивать интересы тех, кто не может защитить себя. Ее путь становится путем расширения прав и возможностей, поскольку она стремится создать более справедливый мир
Лайза Морроу, 28 лет, уборщица в морге Торонто, каждую смену начинала с протирания холодильных камер смесью хлора и лавандового освежителя. «Ты когда-нибудь находила в карманах что-то кроме жвачек?» — спросил ее коллега-патологоанатом Грег, разворачивая бутерброд с тунцом прямо на столе для вскрытий. Она молча достала из шкафчика фотографию младенца в рамке, найденную у старика с инфарктом на прошлой неделе. В другом конце города, Карл Дюран, 35 лет, ветеринар-эвтаназист, выгуливал таксу
Лиам, 27 лет, в рваной кожаной куртке, каждое утро протирал спиртом клавиатуру в клинике на углу Робсон-стрит. Доктор Эмили, её рыжие волосы всегда собраны в тугой пучок, ворчала: *"Ты опять забыл сменить фильтры в аппарате. Воняет, как в подвале химзавода"*. Они принимали пациентов с «синдромом цифрового распада» — у парня из Суррея, Дерека, правая рука дергалась в ритме тик-ток-роликов, даже когда он пытался есть суп. Лиам вставлял ему в карман бумажку с координатами подпольного
Знаете, иногда реальность страшнее любого вымысла. Представьте: Монреаль, 50-е. Основано на реальных событиях, и это вообще жуть — полицейские в погоне за какой-то подпольной шайкой, которая детей нелегально в Штаты переправляет. А тем временем обычная девчонка Габриель — вляпалась по уши: беременна, а парень-то куда-то испарился. Ну как тут не сбежать из больницы, когда вокруг одни осуждения да шепотки за спиной? Вот она, наивная, рвется найти того самого "принца", да ребенка