Жизнь Веры Никитиной принимает неожиданный поворот, когда она узнает, что ее любимая дочь Ира не является ее биологическим ребенком. 14 лет назад в больнице произошла путаница, из-за которой двух девочек поменяли местами, что стало для Веры началом душераздирающего путешествия. Решив раскрыть правду, она копается в записях трех девочек, родившихся в один день с Ирой. Движимая непреклонным стремлением найти свою настоящую дочь, Вера убеждает матерей этих девочек согласиться на ДНК-тест. После
Николай Семенов, бывший десантник с шрамом через бровь, вернулся в свой городок под Воронежем. Сын Артем, 17 лет, тушил окурки в грязной подъездной урне, когда отец застал его с пачкой ворованных болтов из ЖЭКа. «Ты думаешь, я под танки ложился, чтоб ты воровал?» — хрипел Николай, сжимая ремень с ракетной пряжкой. Через три дня Артема избили у гаражей: бандиты Лопаткина требовали долг за разбитую приставку. Николай нашел в кармане сына смятый листок — расписка на 50 тысяч, подписанная корявым
Антон приезжает в Нижнеозерск, городок за Уралом, где каждое утро начинается с гула сталелитейного завода. В съемной двушке на улице Гагарина он находит старую газету с заметкой о гибели школьника в 2003-м — фото мальчика в рваной куртке совпадает с его детскими воспоминаниями. В кафе «Восток», где пахнет жареным луком, Денис, бывший друг, тычет в него пальцем: «Ты сбежал тогда, как крыса. Теперь приполз выгребать кости?» Антон молча разглядывает трещину на пластмассовом столе, вспоминая, как
Лида, бухгалтер из Екатеринбурга, приезжает в деревню Глазово после звонка тёти Марины: «Сарай деда разваливается, забери хоть что-нибудь, пока соседи не растащили». На автовокзале её встречает Николай, дальний родственник в засаленном пуховике, и везёт на «Жигулях» по ухабистой дороге. В доме с просевшими полами Лида находит коробку старых писем, где дед пишет бабушке с фронта: «Если вернусь, купим корову, а не то прокляну тебя с молокозавода». За окном кричат гуси, а Николай, разбирая печь,
Настя, продавец в цветочной лавке возле станции «Белорусская», каждое утро разгружает тюльпаны из картонных коробок с польскими наклейками. Максим, архитектор из бюро на Никитском бульваре, рисует в блокноте лестницы, которые никто не заказывает. Они встречаются в загсе по контракту: он — чтобы получить повышение («семейным доверяют больше», буркнул начальник), она — чтобы выписать мать-алкоголичку из квартиры. «Делим расходы пополам, спим отдельно, через год разводимся», — Настя жуёт жвачку,
Надежда Громова, сорока двух лет, в синем застиранном халате и резиновых сапогах, разгружает мешки с комбикормом у сарая. Сергей, сын-подросток, пытается завести старый «Беларус» — аккумулятор сел, машина фыркает. «Сколько раз повторять — масло проверь сначала!» — кричит Надежда, вытирая ладонью пот со лба. В доме младшая, Марина, переводит стрелки на будильнике, чтобы не визжал: электричество отключили за долги. Вечером, за чаем с брусничным вареньем, Надежда считает квитанции. «Завтра к
Представь: парень из глубинки, мечтавший покорить столицу своими картинами, приезжает в Москву — и тут же врезается в реальность как в бетонную стену. Вместо галерей и признания — подработки официантом, крошечная комната в общаге, где даже мольберт некуда поставить. Город оглушает: метро грохочет, люди спешат, не замечая друг друга, а его эскизы, такие важные дома, здесь будто растворяются в серой мгле. "Ну и где тут место для чего-то настоящего?" — думает он, закуривая на балконе
Игорь затягивается сигаретой, разглядывая трещину на лобовом стекле. В кузове — партия холодильников из Челябинска в Новосибирск. Рация хрипит: *«Слева фура с рыбой обгоняет, держи дистанцию»*, — это Василий, его напарник, тянет в соседней колонне. На стоянке под Красноярском Игорь ковыряет ключом замерзший замок бензобака. *«Опять солярку слили, как последний раз в Омске»*, — бормочет он, доставая запаску из-под сиденья, где лежит потрепанная фотография сына Максима на фоне школьной доски. В
Представляешь, есть такой городок в двух шагах от Москвы — тихий, неприметный. А там уже больше ста лет работает кондитерская фабрика! Та самая, где ещё при царе экспериментировали с рецептами шоколада. Ну вот, Полина — местная шоколадная фея, главный технолог — крутит там всё на своих плечах. И не только на фабрике: одна дочку Катю воспитывает, боевая женщина. Жизнь у неё — как тот шоколад: гладкая с виду, но с горчинкой внутри. Всё шло своим чередом: снежок, предновогодняя суета, аромат какао