Молодая пианистка Наоми переживает непростые времена. После череды разочарований в профессии и личной жизни она принимает трудное решение разорвать связь с миром музыки, который её предал. Чтобы начать всё с чистого листа, Наоми переезжает из шумного Тель-Авива в более спокойный, но консервативный Иерусалим. Она устраивается работать на радиостанции и, вопреки своему светскому взгляду на жизнь, арендует квартиру в районе, населенном глубоко религиозными людьми. Наоми знакомится с братом
Лиор, 23 года, моет чашки в кофейне «Казино» возле рынка Кармель. Жара прибивает к асфальту голубей, а он вытирает пот со лба фартуком, пахнущим прокисшим молоком. По вечерам заходит Ноа, студентка из университета Бар-Илан, забирает несъеденный чизкейк для бездомных кошек. «Ты же знаешь, они от этого блевать будут», — ворчит Лиор, но заворачивает десерт в фольгу. Она смеётся, поправляя рюкзак с потёртой наклейкой «Free Palestine»: «У них желудки крепче, чем у тебя после пятничной махсымы». В
Луна, в пятнадцать, протирала полки в бакалейной лавке на улице Агриппас. Ее мать, Роза, выкрикивала цены на финики по-ладино, смешивая испанские слова с ивритом. По вечерам бабушка Мерседес шила платья под треск радио, передающего новости о британских патрулях. «Почему отец не смотрит мне в глаза?» — спросила Луна, разбивая яйцо в тесто для мацы. Мерседес потушила сигарету в медной пепельнице: «Спроси у него сама, если осмелишься». В углу комнаты висела фотография 1927 года — дед Габриэль в
В Берлине Лия Коэн, дочь владелицы кошерной пекарни на Oranienburger Straße, каждое утро замешивает тесто для халы, пока ее мать Ривка ворчит на иврите о невымытой посуде. В баре Kreuzberg’а Томас Вайс, сын немки-архитектора и покойного отца-еврея, разливает текилу под треск гитарного усилителя. Их столкновение происходит у лотка с хумусом на рынке Markthalle Neun: Лия поправляет выбивающиеся волосы под шёлковым платком, тыча пальцем в этикетку бутылки вина. «Кошерный сертификат где? Это же
Знаешь, есть такие истории, которые цепляют не сюжетными поворотами, а тем, как в них вплетается жизнь. Вот представь: четыре подруги, каждая со своими тараканами и мечтами, и тут появляется он — Нетта. Не какой-то супергерой с плащом, а обычный, вроде бы, парень. А потом бац! И всё летит кувырком: отношения, планы, даже давние обиды всплывают, как непотопляемые. Смешно до слёз в одних моментах, а в других — комок в горле. То думаешь: «Ну точно, знаю таких людей!», то ловишь себя на мысли, что
О, это кино – просто взрыв! Представь: четверка израильских парней с такими животами, что джинсы плачут, вдруг забивают на диеты и… записываются в школу сумо. Серьёзно! Сначала думал – очередной глупый юмор про толстяков, но тут всё глубже. У одного семейная драма прёт сквозь жировые складки, у другого любовные терзания – в общем, у каждого своя душевная кухня, которую они таскают на себе, как эти килограммы. Смеялся до слёз, когда они в первых сценах на коврике пыхтят, как бегемоты в