Королева красоты Иерусалима (2 сезон)

Луна, в пятнадцать, протирала полки в бакалейной лавке на улице Агриппас. Ее мать, Роза, выкрикивала цены на финики по-ладино, смешивая испанские слова с ивритом. По вечерам бабушка Мерседес шила платья под треск радио, передающего новости о британских патрулях. «Почему отец не смотрит мне в глаза?» — спросила Луна, разбивая яйцо в тесто для мацы. Мерседес потушила сигарету в медной пепельнице: «Спроси у него сама, если осмелишься». В углу комнаты висела фотография 1927 года — дед Габриэль в феске, сжимающий ключи от закрытой мастерской в Яффо.

В подвале Луна нашла коробку с письмами на османском турецком. Авраам, сосед-студент, перевел обрывки фраз: «…после пожара в Хевроне мы не можем вернуть долг…». На следующее утро Роза выбросила коробку в железный бак у рынка Махане Иегуда. «Ты разрушаешь нас!» — Луна схватила мокрую от помоев бумагу. Через неделю Мерседес, разливая кофе в крохотные фарфоровые чашки, призналась: «Твой отец женился на Розе из-за долга. Ее семья спасла нас от голода, но…». Она замолчала, поправляя платок на дрожащих руках. Луна, не доев лепешку с заатар, побежала в порт — туда, где когда-то разгружали ящики с шелком ее прадед и его партнер-араб, чье имя вычеркнули из контрактов.