Луна, в пятнадцать, протирала полки в бакалейной лавке на улице Агриппас. Ее мать, Роза, выкрикивала цены на финики по-ладино, смешивая испанские слова с ивритом. По вечерам бабушка Мерседес шила платья под треск радио, передающего новости о британских патрулях. «Почему отец не смотрит мне в глаза?» — спросила Луна, разбивая яйцо в тесто для мацы. Мерседес потушила сигарету в медной пепельнице: «Спроси у него сама, если осмелишься». В углу комнаты висела фотография 1927 года — дед Габриэль в
О, этот фильм! Помню, как впервые его глянул — ожидал очередную криминальную историю с шаблонными перестрелками, но тут всё иначе. Сюжет затягивает, как болото: кажется, вот сейчас вынырнешь, а нет — уже по уши в этой грязной кутерьме. Герои... Боже, они же живые! Не картонные бандиты с пистолетами, а реальные люди, которые то паникуют, то хихикают, то делают такую глупость, что хочется орать в экран: «Да что ж вы творите?!». Особенно цепляет, как всё начинается с мелких афер — типа, продали