На земле Цзычуань царит неспокойствие — два клана, Цзычуань и Сайжун, ведут бесконечные войны за доминирование. После долгого сражения на границе Цзычуань Сюй возвращается в столицу, принеся с собой временное перемирие. Однако радость победы быстро сменяется напряжением. Страна встревожена новостью о заговоре высокопоставленного придворного Ян Мин Хуа, который поднимает восстание, угрожая стабильности государства. Цзычуань Сюй, не теряя времени, собирает своих верных союзников — Ди Линя и Сы Ту
Ли Чэн, седой генерал с шрамом через левый глаз, наткнулся на глиняный горшок с трещиной в лавке шелкового торговца в столице Янь. Внутри — свернутый пергамент с картой укреплений и пометкой «Чжао». Торговец, поправляя шапку с нефритовой пуговицей, прошипел: *«Не твоя война, старик. Убирайся, пока цел»*. Ли Чэн, притворившись пьяным, выскользнул в переулок, где глина под ногами смешалась с конским навозом. Он нашёл принцессу Сяолинь не в дворцовых садах, а в рыбацкой хижине у реки Хуай — она
Чжан Лэй, студент третьего курса факультета биоинженерии, спотыкается о треснутый асфальт возле общежития, рассыпая конспекты по квантовой физике. Способность видеть цветные ауры вокруг людей просыпается в нём после удара головой о ствол старого дуба — дерево позже срубят коммунальщики, обнаружив в корнях ржавую табличку с иероглифом «命» (судьба). В столовой №2, где подают пересоленный тофу, Ли Мэй, его соседка по парте с детства, тычет пальцем в его недоеденную порцию: «Опять ворон считал?
Линь, двенадцатилетний мальчишка с обветренными щеками, каждое утро таскал воду из колодца на краю деревни Цинша. Вода уже пахла илом, а дно колодца всё чаще скрывало треснувший кувшин его покойного отца. «Снова песок в кружке, — ворчала бабушка, вытирая стол грубой тканью. — Если ветер с востока подует, к полудню и эту лужу высосет». Линь прятал под кроватью деревянную фигурку верблюда — последний подарок отца перед тем, как тот ушёл в пустыню и не вернулся. По ночам мальчик прислушивался к
В старом квартале Тяньцзиня студент-архитектор Чжан Хоу натыкается на обветшалый свиток в лавке старьёвщика Лю Бэня. "Что это? Карта порта 1920-х?" — бормочет он, разглядывая иероглифы, напоминающие метки складов с опиумом. Рядом толчётся однокурсница Сяо Мэй, жуя палочками *танхулу*: "Брось, это же контрабандистские схемы — вон, возле моста Чжили еще следы пуль на кирпичах". Ночью они пробираются в доки, где на ржавом судне "Цзиньлун" находят ящики с фарфоровыми