Жак Ришар

Лука, итальянец с рыбацкой лодки в Венеции, вечно опаздывал на встречи с Эмили, француженкой, которая торговала винтажными платьями в парижском переходе у площади Пигаль. Они познакомились в швейцарской деревне Гштад, где Марко, местный банковский клерк в очках с толстой оправой, пытался починить сломавшийся трактор соседа. «Ты уверен, что провода надо резать?» — спросил Лука, держа в руках бутылку оливкового масла, привезенную для обмена на сыр. Эмили, разглядывая выцветшие фрески на стене
В Марселе инспектор Луи Бернар, 45 лет, в помятом плаще, разбирает дело о трупе в порту. Жертва — торговец керамикой с греческого судна, в кулаке зажат австрийский шиллинг 1968 года. Луи находит следы машинного масла на ботинках покойного, вспоминает похожий случай в Лионе. В кафе «Le Sud» барменша Мари-Клод, бывшая любовница Луи, шепчет: «Третьего дня тут сидел тип с шрамом, как у тебя на руке». Инспектор проверяет архивы — шрам упоминался в деле о контрабанде оружия через Штутгарт в 1967-м. В
В маленьком прованском городке Люр старик Гастон Доминичи ковыряется в огороде, поправляя шляпу с потрепанными полями. Его сын Клод тащит мешки с удобрениями, ворча: «Опять эти англичане шлялись у реки...» На рассвете рыбаки находят тела туристов — семья Драммонд с перерезанными горлами, лужи крови на гальке возле Дюранса. Жандармы в мятых мундирах обыскивают ферму Доминичи: переворачивают солому в сарае, тыкают штыками в бочки с оливковым маслом. Гастон, жуя самокрутку, бормочет соседу: «У