Зигфрид Вестфаль

В Лондоне, на улицах, заваленных битым кирпичом после ночного налета, Мэри Кларк, 34 года, ищет уцелевшие вещи в развалинах своего дома на Бейкер-стрит. Её сосед, Томми Гринвуд, тащит ведро с водой из разорванной трубы, кричит: «Чертовы «люфтваффе» даже чайник разбомбили!» В доке Портсмута рабочие в промасленных комбинезонах грузят ящики с патронами на корабли; подросток Джимми, 16 лет, прячет в карман консервную банку — «для мамки, чтоб не стояла в очереди». По радио голос диктора, хрипящий от
Знаешь, иногда так интересно, как история может слепить из человека почти что супергероя. Вот взяли, например, одного известного вояку — и вуаля, легенда готова! А потом сидишь, копаешься в фактах, и понимаешь: да ладно, не всё же так однозначно. Меня всегда цепляло, как легко мы вешаем ярлыки: гений тактики, благородный враг, этакий "рыцарь пустыни". Но когда начинаешь смотреть глубже — а там и просчёты, и сомнительные решения, и обычная человеческая боязнь провала. Как будто за