Марта Риччи, сорок три года, каждую среду после рынка заходит в кафе "Дель Моро" на пьяцца Навона. Там за третьим столиком, под треснувшим зеркалом, собираются старики с потрепанными колодами. Она ставит пять тысяч лир на кон, поправляет платок на голове и щурится: «Ты кладешь семерку кубков, Альдо? Тогда забирай – у меня только шестерка монет». В сумке у нее лежит чек из аптеки за лекарства сыну, но Марта не смотрит – перетасовывает карты с привычным щелчком. Владелец кафе, Лука,
В приморской деревне под Генуей старый особняк епископа Паоло Мальтезе становится центром сплетен. Марчелло, местный рыбак, замечает, как ночью в спальне мелькает свет, хотя сам епископ месяц в Риме. Его сестра, учительница Лидия, находит в прачечной пустые бутылки бренди с папиросными окурками: «Кто-то живет здесь, как в отеле», — бормочет она, разглядывая пятно на скатерти с вышитыми лилиями. Сосед-коммунист Альдо шутит за барной стойкой: «Может, призрак графа Чезари бродит? Он, говорят, в
Джованни, бухгалтер из римского района Трастевере, каждое утро сталкивается с тем, что его жена Джина вместо кофе варит зелье из сушеных жуков. Их квартира на виа делла Пальма завалена кристаллами, свитками с рунами и котом Базилио, который умеет говорить, но только после полуночи. «Ты опять перепутала мой галстук с летучей мышью?» — ворчит Джованни, выковыривая из-под дивана перевернутый треугольник с надписью *не трогать до полнолуния*. Джина, не отрываясь от кипящего котла, бросает: «Зато
Знаете, иногда фильмы цепляют так, что потом неделю не можешь отойти. Вот смотришь историю про этих двух — мать и дочь — и будто сам оказываешься в этом дерьмовом мирке, где любовь и предательство идут рука об руку. Она ворует, рискует всем, а девочка… Боже, этот взгляд, будто она уже в десять лет видит весь цинизм мира. И ведь понимаешь — они как два узла на одной веревке, которая то ли спасает, то ли тащит на дно. Актриса там просто огонь! То льдина, то вдруг — вспышка тепла, которое