Адриана Инноченти

Марчелло, полицейский с вечно небритым подбородком, патрулирует Трастевере. Его мопед Piaggio стоянно ломается возле бара *Al Tramonto*, где хозяйка Лия ставит миски для бродячих котов. Вчерашний вызов — кража антикварного кольца с рубином — оказался ложным: старик Энцо просто забыл, куда положил его в ящике с кошачьим кормом. «Коты умнее нас, Марчелло, — бормочет он, разглядывая царапины на дверном косяке. — Вот Джана, видишь? Она три дня вела меня к сараю, где прятали контрабандные сигареты».
Марчелло, в потрёпанной кепке и резиновых сапогах, каждое утро разгружал корзины с кальмарами на рынке Порто-Веккьо. Его соседка Роза, торгующая лимонами, кричала: «Смотри, у тебя креветки воняют, как твоя лодка!» Он плевал на асфальт, закуривал и шёл в бар «Il Gabbiano», где Луиджи, его кузен, пересчитывал пачки лир под стойкой. Разговоры всегда об одном: долги за сетки, штрафы береговой охраны, девчонка из Марселя, которая три ночи назад оставила на причале чемодан с мокрыми банкнотами. В
В Милане, 1839 год. Джузеппе Верди, 26 лет, в съёмной комнате над пекарней, переписывает ноты для оперы *Оберто*. Жена Маргерита штопает его единственный сюртук, жалуясь на долги: *«Синьор Мерелли опять требует партитуру к утру, а мы даже за уголь не заплатили»*. В углу — колыбель двухмесячной Вирджинии, которая кашляет из-за сырости. Через месяц девочка умрёт от энцефалита, следом — годовалый сын Ичилио. Верди, подавленный, бросает сочинять, пока импресарио Бартоломео Мерелли не вручит ему