Дирк Бенедикт

Командир Адама сидел в затемненной рубке, когда на экране вспыхнули сигналы атаки. «Сайлоны прорвали оборону Дельфы, — прошипел Аполло, втискиваясь в кресло пилота. — Колонии уже нет». Адама сжал подлокотники — треск коммуникатора сливался с криками экипажа. «Поднять все виперы! — рявкнул он, — И найти выживших. Сейчас». В коридорах «Галактики» пахло горелой изоляцией, а инженер Балтар, протискиваясь мимо сварщиков, бормотал: «Если реактор не починим, через шесть часов останемся без света. Или
Коммандер Адам в рубке *Галактики* замечает мерцание на радаре — сигнал с колонии Каприка. «Сайлоны уже здесь», — бормочет он, запуская тревогу. Капитан Аполло в скафандре *Випер-1* вылетает на разведку, видит дымящиеся руины орбитальной станции. Лейтенант Старбак в ангаре чинит повреждённый двигатель, бросает гаечный ключ: «Эти роботы даже мусор не убирают после себя». На мостике доктор Зи проверяет координаты уцелевших кораблей — 220 гражданских судов, включая грузовик с синтетическим белком.
Корабль «Галактика», уцелевший после внезапного удара Сайлонов, ведет разрозненные колониальные корабли через пустоту космоса. Командир Адама, седой, с потрескавшимися губами, на мостике отдает приказы сквозь гул сирен: «Поднять все истребители. Сейчас или никогда». Его сын, капитан Аполлон, в потрепанном летном комбинезоне, спорит с лейтенантом Старбаком из-за нехватки топлива. «Ты снова проиграл пайку в карты?» — бросает Аполлон, поправляя шлем. Старбак усмехается, доставая сигару из-под
Хэннибал Смит, в потёртом кожаном пальто, раздобыл карту канализации под тюрьмой в Эль-Пасо. Он сунул Б.А. Баракусу самодельный ключ через решётку душа: *«Заведи мотор к полуночи, или эти ублюдки приварят нас к нарам навечно»*. Баракус, сжимая ключ в ладони со шрамом от паяльной лампы, пробормотал: *«Ты знаешь, я больше не люблю огонь…»*. Тем временем «Сумасшедший» Мэрдок в изоляторе выцарапывал на стене дату — 12 мая, день, когда их подставили с ограблением армейского грузовика. Ветер гнал по
Эмили Грейвс приезжает в полуразрушенный особняк в графстве Девон после письма от троюродного брата Томаса, который исчез через неделю. В прихожей пахнет сыростью и воском — на комоде валяется потрескавшаяся свеча с фитилём, обгоревшим до металлической подставки. Она находит в кабинете перевёрнутые семейные фото: все лица, кроме её прабабушки Лилиан, выцарапаны ножницами. «Ты права насчёт Лилиан, — шепчет горничная Мэй, пряча под фартуком ключ от чердака, — они боялись её книг». На кухне Эмили