Патрик Даффи

Джок Юинг, седовласый патриарх, разбил стакан виски об камин в гостиной ранчо Саутфорк. «Ты думаешь, Бобби, нефть сама себя качает? — просипел он, глядя на младшего сына. — Клифф Барнс опять рыщет вокруг наших вышек». Бобби, в рубашке с закатанными рукавами, отодвинул тарелку с холодным барбекю: «Пап, я договорился с профсоюзом. Но Джей Ар...» За дверью послышался смех Сью Эллен — она, шатаясь, спорила с горничной о таблетках в своей сумочке. Джей Ар, развалившись в кожаном кресле офиса Ewing
Лейла, 17 лет, возвращается в родной приморский городок Сент-Хейвен после смерти бабушки Эвелин. В наследство получает старую заколоченную кондитерскую на Пайн-стрит, 12, где по субботам пахло корицей и жжёным сахаром. В ящике кассы находит потрёпанный дневник 1946 года с записью: *"Если найдёшь это — верни рецепт кексов миссис Донован. Она права насчёт клюквы. Прости"*. На обороте — детский рисунок ёлки с зелёным шаром, подписанный "Лука". Сосед-рыбак Мартин, заходя за
Элизабет Торп, в чёрном пальто с потёртыми пуговицами, переезжает в особняк на окраине Брекенвилля после внезапной смерти мужа. В первой же неделе она находит в комоде спальни пачку писем 1940-х годов, адресованных некой Кларе. «Кто разрешил тебе рыться в моих вещах?» — бросает горничная Роза, выхватывая листы. На кухне, за чашкой пересоленного супа, соседка Мэгги упоминает, что предыдущий владелец дома исчез в 1953-м, оставив на столе недопитую рюмку бренди. Элизабет замечает, что в городской
Знаешь, эти Юинги опять раздули историю! Два кузена — Джон Росс и Кристофер — будто огонь и вода. То ли кровь нефтяная в жилах бурлит, то ли просто упрямство семейное, но они вцепились друг в друга так, что искры летят. Представляешь: нефтяные поля, состояние, которое мне и за сто жизней не заработать, а они рвут его на части, как голодные шакалы. И ведь всё под соусом семейных обид — то ли дележ наследства, то ли старые счёты всплыли. Честно, иногда кажется, что они сами не помнят, из-за чего
Знаешь, представляешь такого парня — вроде Уитни, который в обычной жизни справляется, но стоит заговорить с девчонкой, и он будто язык проглотил? Ну вот, прям мой одногруппник в универе, только хуже. А его подруга Тейлор… Ох, это отдельная история. Родители у неё — те ещё «традиционщики», до сих пор, кажется, верят, что мужчины существуют только для рукопожатий и чаепитий. А она сама вообще не уверена, тянет ли её к ним хоть капельку. Ирония в том, что Уитни — её единственный друг, который всё