Мэй Чансу, скрывающийся под именем Линь Шу, въезжает в столицу в повозке с лекарскими травами. Его руки дрожат от холода, когда он передаёт свиток с планом укрепления границ принцу Сяо Цзинъяну: *«Если северные кочевники прорвут перевал Чжоу, первым сгорят ваши конюшни»*. В резиденции Су он разбирает донесения о коррупции чиновников, пряча кашель в рукав. Няня Цзинъяна приносит ему имбирный чай, ворча: *«Опьёшься этими отварами — и кто тогда вытащит страну из дерьма?»* Фэй Лю, бывший солдат,
Лян Вэнь, худощавый парень в потертой куртке, пробирается через узкий лаз в подземелье, держа в руках фонарь с треснувшим стеклом. За ним волочит рюкзак младшая сестра Сяо Лин, её пальцы в перчатках без пальцев цепляются за влажные камни. «Смотри, тут иероглифы… *Проклятие на потомков*», — бормочет она, высвечивая лучом резьбу на бронзовой двери. Лян Вэнь находит в углу ржавый подсвечник: восковая свеча, наполовину оплавленная, прилипла к металлу. «Не зажигай», — предупреждает он, но Сяо Лин
Представьте: пять совершенно разных девушек втиснулись в одну квартиру, как селёдки в банке. Там же вечный карнавал — одна с утра медитирует под индийские мантры, другая ночью красит стены в чёрный цвет, третья десятый час спорит с кем-то в Zoom. И ведь не разбегутся! Честно, я бы на второй день сломалась — то косметика в холодильнике валяется, то кто-то съел последний сырник. Но они… Они как-то умудряются не только не передушить друг друга подушками, но и смеяться до слёз над этим бардаком.